Вчера порвала отношения с Ники (Николас Васкес). Пресса задолбала. Сколько мне еще нужно поддерживать этот имидж целомудренной девочки? Я устала. Уже закончились съемки «Пансиона». Какая ирония. Мы с Николасом играли пару. Я – Кати, а он – Мануель. Мануель… Фелипе… Сажусь за компьютер и начинаю смотреть фото. Вот он, я, мы… Счастливы…
Она замечала многое, но не видела самого главного. Не видала того, что читалось в их взглядах, жестах… Они были созданы друг для друга.

День рождения «Gente». Я пришел с Сесилией. Она хорошая, мне с ней удобно. Удобно! Боже, что я говорю? Как может быть удобно? Вот и пришла Она вместе с братом Дарио, она очаровательна! Бенха все время путается под ногами, фотографирует меня и Сеси. Тоже мне, фотограф юный! Навалились репортеры. Черт! Представил Сесилию как свою девушку. Лу не видно.

Эта мымра длинноногая – эго девушка! Не может быть. Меня он даже не заметил. Больно. Потащила Дарио подальше от туда. О. дегустация суши. Журналисты. Улыбаюсь. Тяну рот от уха до уха. Уже не могу. Но надо улыбаться. Если бы знала, намазала зубы вазелином. А теперь… приходиться всеми усилиями удерживать губы в таком положении. Пришли домой. Объелась суши как идиотка. Я дура. Он меня даже не заметил.

У нее парень. Мариано. Что за имя? Парень. Ее. Она и он. Встречаются. Пара.

Я и Мариано. Что я с ним забыла? Как я вообще начала с ним встречаться?

Апрель. Буэнос-Айрес. Вечеринка. Все родные и знакомые лица. «Встреча выпускников Rebelde Way» год спустя.

«Изменений в парах не произошло: Луисана была с Мариано Мартинесом, Фелипе – с Сесилией Бонелли, Бенхамин – с Марией Дель Керо, а Камила – С Чочи.»

Сегодня плевать на всех… Напьюсь. Все свои, поймут… А в принципе – нет, им не надо понимать они уже сами синие. Потоком нахлынули воспоминания. Больно. Все из-за какой-то глупости. Воля случая? Нет. Все в наших руках. Попытаться исправить? Нет. Не могу.
Надо напиться так, чтобы вместо этих суток был провал. Не хочу помнить. Он – Она. Мы – Они. Я – Ты.
Рассвет. Я дома. Белая Полоса в памяти. Ура!!!! Только фото и видео будут напоминать. Не чего. Я не буду на них смотреть. Не хочу видеть ЕЕ (ЕГО). Дрогнуло сердце. Все ни как не привыкну. А прошло столько времени…

18 мая. Сегодня у нее день рождения. Долго думал что подарить, выбрал, купил, подарил.

Когда он дарил подарок, так и хотелось ему сказать. Что я нечего не хочу… кроме него… Что лучший мой подарок – это он. Промолчала. Улыбнулась и поблагодарила.

Весь вечер она была с ним. Я развлекался как мог вместе с Ками и Бенхой. В принципе вечер был нормальный, как все вечеринки, когда она рядом и в тоже время так далеко.
Вырезки из газет

« Поползли слухи. Что Луисана разорвала отношения с Мартинесом. Причем говорилось что Мариано решил поставить последнюю точку в их отношениях. Как бы из-за разницы в возрасте. Потом говорили что из-за его бывшей девушки Марселы Клоостербоэр. Марсела и Мариано были парой в течении долгого времени, до тех пор пока она не встретила нового приятеля, теннисиста Гастона Гаудо, победителя французского чемпионата Ролан Гарос. Некоторые даже утверждают, что Мариано специально начал встречаться с Луисаной. Чтобы отомстить Марселе. Кстати проект « Душа пирата» в котором Крис Морена хотела объединить Мариано и Луисану, был категорически отвергнут актером»

(Я процитировала одну статью. Была еще статья про то, как Мариано и Луисана очень долго и громко ругались в машине, а когда она сказала. Что уходит на встречу с подругами, Мариано ответил, что никуда она не пойдет, пока они не закончат разговор.)

« Бойфренд Луисаны Лопилато Мариано Мартинес все-таки будет сниматься вместе с ней и Бенхамином Рохасом в новом сериале продюсера Крис Морены « Душа пирата ». Поговаривают, что изменить свое решение (ранее актер наотрез отказывался от съемок в проекте) его заставила весьма кругленькая сумма. Предложенная за эту роль.»

Из этого всего следует, что Луисана боится Мариано, а он зная что Луисана находиться на пике популярности, просто пользуется ей, она подымает его рейтинги. Хотя может и нет. Выводы пока делать рано. Нужно проанализировать еще кое-что.

« Фелипе Коломбо решил взять дистанцию в отношениях со своей девушкой – фотомоделью Сесилией Бонелли. ПО сообщениям аргентинских журналов, актер и его пассия. Провели не один час в гримерке Коломбо, все время ругаясь. Сесилия требовала т Фелипе уделять ей больше внимания, а когда Фели ей отказал, она упрекнула его в том, что он не хочет выкроить для нее и минутки… Данный факт очень удивляет – ведь еще ни разу в прессу не просачивалась информация о ссорах между Фелипе и Сесилией.»

Статью про обручение Луисаны и Мартинеса можно не комментировать, она здесь особой погоды не делает ( ну сделал он ей предложение при Николасе Васкесе? С какой целью? Не важно.)
Интересно другое: « Камила Бордонаба рассказала на днях журналистам, что часто общается по поводу возможного воссоединения «Erreway» с Фелипе Коломбо и Бенхамином Рохасом, но на этих встречах никогда не бывает Луисаны Лопилато. Именно она является главным камнем преткновения на пути возрождения группы.
- Лу решила, что ее карьера должна ити в другом направлении, и не собирается возвращаться к прошлому, - заявила Ками.»

«Первым, кто проявил свой характер, стал жених Луисаны - Мариано Мартинес. Еще до начала съемок парень заявил, что не будет сниматься, если имя героини Лу не поменяют на другое (первоначально персонаж Лу звали Альма, что в переводе с испанского означает "душа"). Мариано категорически не хотел, чтобы таким образом его девушку сделали главной героиней сериала. Продюсеры пошли на уступки и Альма превратилась в Аллегру. Но в этот раз актер пошел дальше. Мартинес вдруг решил, что проводит слишком много времени в кругу своей невесты, и договорился с продюсерами уменьшить его рабочий день до десяти часов. Конечно, отказать парню не могли, так как все актеры сериала причислены к лику "celebrities" (звезд), хоть и не голливудских. Луисана молча согласилась, решив не усложнять отношений с любимым.»
( Я бы такого не терпела! Да и какая нормальная девушка, разрешила бы так с собой обращаться????!!!)
С этого напрашиваются простые выводы: Мариано использует Лусю в своих целях, она молчит потому что боится что-то возразить.

Неделю назад я расстался с Чечу. Она хорошая девушка, но не та что надо… Мне совершено не больно. Я в прекрасном расположении духа. Мы с друзьями ходим по клубам, барам. Отлично проводим время. Я познакомился с отличными девчонками. Но они – не Она…

Наконец-то он бросил эту швабру! Сегодня свадьба Мерседес Фунес и Николаса Васкеса. Я заказала очень симпатичное платье. Хочу выглядеть на все 100%. Видела Его. Он один. Как хочется подойти нему и обнять. Не могу. Мариано. Такое впечатление. Что он следит за каждым моим вдохом и выдохом. Делаю счастливое лицо. Улыбаюсь. Сердце рвется на части. Улыбаюсь. Он меня целует. Фели… Фели… Как долго я этого хотела… Нет. Мариано. Довольный. Я показала свою страсть. Черт.

Вот и Она с ним. Сегодня Она как никогда прелестна! Как я ее хочу. Мариано. Свадьба просто прекрасная. Что-то я стал сентиментальным, сейчас и слезу пущу. Почему она не подошла? Не поздоровалась? Смотрю на них. Она целует Мариано. Я больше не могу этого выносить. Нужно выйти, проветриться.
Вернулся в зал. Все так же продолжает меня избегать. Надоело. Подхожу сам. Поздоровался. Поцеловал в щечку. Она смущенно улыбнулась. Боже, ее запах. Он сводит меня с ума. Лу что-то пролепетала, и Мариано увел ее.
Следующий инцидент случился, когда мы случайно встретились в супермаркете. Она опять не поздоровалась. Почему она меня избегает? Мне это начинает надоедать! Что я сделал?
( Мне кажется, что здесь все дело опять таки в Мариано. Когда Фели бросил Сесилию, Мартинес начал опасаться, что когда у Лу с Фели будет что-то общее (например, группа), то у них может все вспыхнуть с новой силой. Она уйдет к нему, А Мартинесу это, ой, как не желательно. Он ее не отпустит пока она еще может исполнять свою роль.)

Сегодня Мариано уехал. На несколько дней я свободна от его постоянного присмотра. Собираюсь к Ками, мы давно с ней не виделись, не говорили. Я соскучилась. Решила эти дни пожить у нее.
Пришел Бена и Он…
На весь день мне удалось вытащить Ками из дома прогуляться. Я не могу находиться в месте с ним. Поскольку они с Бенхи решили тоже остаться, я решила в свою очередь, как можно меньше времени проводить рядом с ним. Я не могу. Не выдержу. Больно.

Устала. Мы дома. Такое впечатление, что мы пересидели во всех кафешках города (куда только и влезало?).
Хочу в душ. Теплая вода. Блаженство. Все, хватит пора сушить волосы и ити спать. Я сегодня очень устала.
Открывается дверь и заходит он. Что Он здесь делает?

- Что тебе здесь нужно?
- А ты как думаешь?
- Не знаю, это мой душ, вот я спрашиваю! – ответила Лу в бешенстве
- Хочу в душ, вот и все,- его глаза потемнели.
У нее перехватило дыхание. Его взгляд пронзал ее, манил, притягивал, покорял. Сердце трепетало, и она с трудом заставила себя отвести от него глаза. Луисана сжала руки с такой силой, что ногти впились в ладони. Боль отрезвила ее, и когда она снова повернулась к Фелипе, выражение ее лица было абсолютно безмятежным.
- А в чем проблема? Хочешь в душ - иди! Но в моем. Что ты делаешь?
- Ну, поскольку я действительно очень хочу туда, вот я и пришел в душ!
- В мой?
- Да.
- Почему именно в мой? У тебя, что своего нет?
- Ну если ты так хочешь знать… Потому что мой сломался, а Ками и Бенха на удивление на долго закрылись в ванной.
- Но я собираюсь сушить волосы, тем более мне нужно переодеться …
- Пожалуйста! Ты мне не, сколько не мешаешь!
- Но ты мне будешь мешать!
- А ты не обращай на меня внимания!
- Я хочу, чтобы ты прекратил эти глупости и ушел, мне необходимо переодеться.
Он упрямо покачал головой.
- Боюсь, ты не слушала меня. Я никуда не пойду и останусь здесь. В этой самой ванной.
- Я требую, чтобы ты уважал меня. Убирайся отсюда немедленно!
- А я и буду уважать. Но уходить я никуда не собираюсь! Если ты желаете переодеться во что-то, «праведная леди Лопилато», я буду только рад закрыть глаза. Хотя, - он оглядел полотенце, в которое она была завернута, - не могу представить ничего более соблазнительного, чем то, во что ты одета.
- Я не стану переодеваться в твоем присутствии, - резко заявила она.
- Это решать только тебе. Действительно, день был длинный, и я тоже хотел бы лечь спать. - Фелипе усмехнулся. - И поскольку я не отличаюсь особой стыдливостью, предупреждаю, что принимать душ в одежде мне неудобно, Поэтому я сейчас разденусь, ты же поступай, как знаешь.
Лу не верила своим ушам. Уж не собирается ли он раздеться догола прямо у нее на глазах? Быстрым движением Фели стащил через голову рубашку, обнажив широкие крепкие плечи и твердую мускулистую грудь. У него была удивительно загорелая кожа. Темные, жесткие волосы покрывали его грудь, спускались по плоскому животу и прятались за поясом джинс.
Луисана судорожно сглотнула. Как далеко он зайдет? Высокий, широкоплечий, он возвышался над ней, занимая, казалось все пространство ванной комнаты. Ей захотелось потрогать крепкие гладкие мускулы. Хотелось впитать в себя жар его тела. Хотелось...
- Луисана!
Его насмешливый голос заставил ее взглянуть ему в лицо. Она глубоко вздохнула и взяла себя в руки.
- Да?
Он подошел и прошептал ей на ухо:
- Сейчас я сниму всю одежду.
- Ты действительно не уйдешь отсюда? - Она вздохнула, сдаваясь.
- Да, моя дорогая.
- Отлично! Так приступай! - Луисана закупалась по плотнее в полотенце и оперевшись на умывальник, любезно ему улыбнулась. Впервые за весь вечер он, казалось, смутился.
- Ты уверена?
Лу почувствовала удовлетворение, убедившись, что можно выиграть сражение, пользуясь его же оружием.
- О, безусловно
- А ты так и собираешься стоять? Признаюсь, я не ожидал такого от девушки с твоей репутацией.
Она постаралась, как можно правдоподобнее изобразить невинность.
- Ах, Фелипе, мне искренне жаль, что я не оправдываю твоих ожиданий, я изменилась.
Она устроилась поудобнее и закрыла глаза.
- Восхитительно, - проворчал он.
С закрытыми глазами она прислушивалась к его движениям. Соблазн подсмотреть за ним оказался слишком велик, и она с любопытством приоткрыла один глаз. Он стоял у стены спиной к ней. Она успела лишь на мгновение взглянуть на него, до того как он залез в душ, потом вышла и пошла спать.
Довольная, она уснула, и ей снился смеющийся человек с бездонными черными глазами и телосложением греческого бога. Высокая могучая греческая статуя, даже не прикрытая хитроумным фиговым листом.

Утор. Все куда-то ушли. В коридоре столкнулась с Ним.
- Доброе утро.
- доброе утро.
- Хорошо спала?
- Да.

В принципе день прошел довольно таки нормально. К вечеру глаза у Луисаны слипались.
Она вошла в душ. Включила воду. Померзла под ней. Выключила. Вытерлась полотенцем. Достала ночную рубашку Ками (потому что, вчера спала в одежде, и было не очень удобно). Посмотрела на нее. Это был кусочек прозрачной ткани. Ого, с каких это пор у Камилы такие ночнушки? Неважно. Одела. Тонкая рубашка приятно скользнула вниз, лаская ее тело мягким прикосновением. Лу в принципе никогда не любила рубашек с высоким воротом. Эта рубашка была более откровенной и соблазняющей, чем ей бы хотелось при данных обстоятельствах. Но ничего не поделаешь. Если бы она предвидела, что ей предстоит делиться ванной с Ним, возможно, она отыскала бы кусок фланели. Она подняла руки и с наслаждением потянулась.
- Вот это очаровательное зрелище для мужчины. - На пороге стоял Фелипе с одобрительной улыбкой на лице. - Могу сказать, что один душ на двоих имеет свои преимущества.
- Фели, - вздохнула она, стараясь побороть желание чем-то накрыться. - Неужели никто тебя не учил стучаться, прежде чем входить в комнату дамы?
Его улыбка стала еще шире.
- Во-первых, это душ. А во-вторых, что-то не припоминаю, чтобы раньше кто-нибудь жаловался.
Она пыталась холодным равнодушием прикрыть внутренний трепет, вызванный его присутствием. Интимность обстановки беспокоила ее. В дверях высокий широкоплечий мужчина с горящими глазами, а она в одежде, оказавшейся теперь такой откровенной и обольстительной.
Луисана собралась с духом:
- Как я вижу, ты снова настаиваешь на том, чтобы мыться здесь?
- Не знаю, где бы еще я хотел это делать. - Он плотно затворил дверь и шагнул к Луисане.
- Что ты делаете! - воскликнула она, волнение охватило ее.
Фелипе остановился и вопросительно поднял брови.
- Я всего лишь хотел снять кеды. Это разрешается?
- Конечно. Я только...
Она тряхнула головой, безнадежно пытаясь избавиться от возникшего в ее воображении обнаженного бронзового тела. Странно. До сих пор она не вспоминала, каким видела его накануне. Но сейчас, когда он так близко, когда на ней тонкая батистовая рубашка, а его глаза блестят от возбуждения...
С нескрываемым восхищением он оглядел ее с головы до ног.
Ей захотелось убежать, спрятаться от него. Затем захотелось остаться. Каждая клеточка ее тела вспыхивала огнем. Соски затвердели, и она боялась, что он заметит сквозь тонкую ткань ее возбуждение и... Ее охватило жаром, лицо вспыхнуло, и что-то забилось в глубине ее тела. Сама ванная, казалось, дрожала от медленно разгорающейся страсти.
В ней было очень жарко. Почему она не замечала: этого раньше? Становилось все труднее дышать, и она бессознательно обмахивала лицо рукой. Их взгляды встретились, и она замерла. Любовь или нет, но что плохого в том, что она поддастся желанию? Тому, что, в конце концов, неизбежно?
- Фели, я... - Она сделала шаг к нему.
- Лу! - В его голосе странно смешались предостережение и страсть.
Он обнял ее, и она с жадностью прильнула к его губам. Словно ток пробежал между ними, и ощущение жаркого пламени пронзило все ее тело. Их языки искали, находили, дразнили и ласкали друг друга. От него пахло морем и солнцем. И Луисана чувствовала, что скоро им будет мало поцелуев.
Фелипе с жадностью упивался этим опьяняющим созданием, покрывая поцелуями ее шею и ложбинку между ее полными грудями. Она откинула голову и тихо застонала, когда он обнажил ее грудь. Набухший сосок соблазнял его. Со стоном он обхватил его губами. Луисана тяжело дышала и еще крепче прижималась к нему.

Он провел рукой по ее стройной ноге и обхватил ладонью ягодицу. Медленно он оттянул рубашку, и его пальцы добрались до обнаженной кожи. Она вздрогнула от этого прикосновения, и он снова погладил ее бедро. Поглаживая плоский живот, он опускался все ниже, пока не почувствовал под рукой шелковистые волоски, охранявшие ее нежную плоть, мягкую и влажную от бившегося внутри желания.
- Фели, - простонала она.
Все мысли исчезли, остались лишь его ласки. Она чувствовала сквозь его и свою одежду настойчивые толчки его возбужденной плоти. Ее тело требовало обнажить эту плоть и жаждало принять ее в свое лоно. Она принадлежала ему, и она хотела этого.
Он понял, что она сдается и хочет, чтобы он взял ее. Чувство удовлетворения охватило его, и он впился в ее губы, наслаждаясь сладким вкусом своей победы. Страсть, с которой она отдавалась ему, пробудила в нем неприятное предчувствие. Она не его.
Фелипе внутренне застонал. Он был человеком своего слова, возможно, не таким щепетильным в своих отношениях с женщинами, как в других делах, но тем не менее. А она, вероятно, доверяла ему. Он не может обмануть ее.
Фели никогда не предполагал, какой силой воли обладает. Он натянул на ее бедра рубашку и оторвался от ее губ, проклиная не вовремя проснувшуюся совесть. С трудом он овладел собой.
- Думаю, сегодня я пойду к Бенхе.
Быстро повернувшись, он направился к двери. Открыл ее и оглянулся, едва устояв перед желанием остаться. Луисана неподвижно стояла посередине ванной комнаты. Свет лампочки проникал сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Волосы были растрепаны, губы распухли и посинели, лицо пылало. Серые глаза, широко раскрытые от потрясения, были затуманены страстью.
Ему до боли захотелось вернуться к ней.
Фели перевел дыхание.
- Ты можешь спокойно ити спать. - Он коротко кивнул и вышел, резко захлопнув дверь.
Пораженная его внезапным уходом, Луисана смотрела на закрытую дверь. Почему он ушел? Что она сделала? Еще никогда она не испытывала такого желания, такой безудержной, безумной страсти.
Ослабевшая и разочарованная, Луисана сжала руки. В ее душе начал разгораться гнев. Что это было, какая-то злая шутка? Или он просто хотел ей доказать, что может заставить ее отказаться от своих принципов, требований и желаний и овладеть ею в любую минуту, когда пожелает? Черт побери, он почти добился этого! Все ее сопротивление рухнуло от его горящих глаз.
Луисана обхватила плечи руками и заходила по комнате. Как она могла быть такой дурой? Он, наверное, сейчас у себя и усмехается, празднуя победу. Какой смысл в том, что он сдержался? Но, скорее всего это часть его плана. Очевидно, он даже не хотел ее.
Она подняла голову и сердито посмотрела на постель. Подумать только, она была готова, более того, жаждала отдаться ему.
- Ладно, у него был шанс, другого не будет.
Луисана бросилась на постель и завернулась в покрывало. Она слышала, как стучит ее сердце, и, натянув покрывало на голову, крепко зажмурила глаза.
Крепко, чтобы уничтожить память о вкусе его губ, о его прикосновениях!
Крепко, чтобы подавить желания, все еще терзавшие ее!
Крепко, чтобы усыпить боль!
Он сжимал подлокотники кресла с такой силой, что побелели пальцы. Ничего не замечая, Фелипе смотрел в темноту. Он старался успокоиться, ровно дышать и замедлить бешеное биение пульса. От этих усилий его охватывала дрожь. Никогда еще он не уходил от девушки, будучи на грани успеха. Никогда не отказывался от того, что предлагали ему охотно и по доброй воле. Никогда совесть не мешала ему получать удовольствие. Что же, черт возьми, нашло на него? Почему уложить Луисану в свою постель казалось не только бесчестным, но и несправедливым? Он хотел этого. Это было все, чего он хотел. Разве не так?
Нет! Озарение потрясло его, словно он получил удар кулаком в живот. Он хотел от нее большего. Больше, чем минуту бездумной страсти. Он хотел... чего? Любви? Фелипе отогнал эту мысль, но она как надоедливое насекомое возвращалась к нему, раздражая, лишая покоя, требуя к себе внимания. Любовь? Да! Он хотел любви! Ее любви! Хотел, чтобы она любила его.
Сегодня она спала очень плохо, большую часть ночи она металась и ворочалась. Она поклялась, что будет не замечать и избегать Фелипе, но когда вышла кухню, он был там.
- Лу, - начал он, - о вчерашнем...
В его темных глазах она увидела заботу и беспокойство, но не позволила сердцу откликнуться на его слова. Он обошелся с ней как с дурой, и она не скоро об этом забудет.
- Я не желаю обсуждать вчерашнюю ночь, - холодно сказала она. - Я бы предпочла забыть этот случай.
Она отвернулась и начала готовить кофе.
- Я бы хотел объяснить.
- По-моему, в объяснениях нет необходимости. - Она пожала плечами, - Думаю, и так все ясно.
- В самом деле? - Он схватил ее за плечо и повернул лицом к себе. - Тогда, может быть, ты объяснишь мне.
Она смотрела на него со все возрастающим возмущением, которое мешало ей делать вид, что вчерашней ночи вообще не было. Она стиснула зубы в отчаянной попытке сохранить спокойствие.
- Отпусти меня!
- Не отпущу, пока не объяснишься. - Янтарные огоньки вспыхнули в его глазах.
- Хорошо. - Она выдернула руку и поморщилась от боли. - Ты хотел показать мне, что я ничем не отличаюсь от других девушек и не могу устоять перед твоими чарами, так прославившими тебя. Хотел унизить и оскорбить меня. Чтобы я знала свое место. И не потребовалось доводить совращение до конца, чтобы доказать это.
- Ты, в самом деле, думаешь, что я мог так поступить с тобой? - с изумлением спросил он.
- Да, думаю. - Она с презрением посмотрела на него, как бы ожидая, что он отвергнет это обвинение.
- Зачем, Лу? С какой целью я бы хотел унизить тебя?
- С какой целью? Не знаю, - сказала она с гневом и обидой.
- Ладно, так узнай. Я желал тебя с первой минуты нашей встречи. - Он словно железными тисками сжал ее плечи. - Но такой уж я глупец, что впервые за всю жизнь поставил желания женщины выше собственных желаний. Я подчинился идиотским условностям. Проявил уважение к праву на личную жизнь, которое ты так высоко ценишь.
Луисана стояла перед ним, пораженная страстностью его слов и той яростью, какую видела в его глазах.
- И за это ты осмеливаешься обвинять меня в подлом поступке?
Он резко оттолкнул ее.
Она открыла рот, чтобы заговорить, но не находила слов. Ее гнев растаял перед его справедливым возмущением.
Фелипе смерил ее уничтожающим взглядом.
- Более того, мне не нравится слово "совращение". Мне кажется, это относится в равной степени к обеим сторонам.
- Ты меня обвиняешь? - снова возмутилась она. - Я не отношусь к любительницам флирта. И не я смотрела так, словно раздевала взглядом. И уж конечно, не я хотела принимать душ вместе с тобой.
Он сделал глубокий вдох, явно пытаясь не потерять самообладание, и заговорил спокойным, холодным тоном:
- Но можешь не беспокоиться. Вчерашнее не повторится. Я буду уважать твои желания и выполнять твои условия.
- Прекрасно, - коротко ответила она.
Фели с усталым видом провел рукой по своим темным волосам.
- Я тоже хотел бы забыть о случившемся. Я вчера совсем не спал, и думаю, нам лучше не возвращаться к этому разговору.
- Ты не спал? Как жаль, Фели. - Она с довольной улыбкой отвернулась и стала смотреть на море. - А я спала прекрасно.
Весь день Луисана соблюдала осторожность по отношению к Фелипе, словно ходила по битому стеклу. В их общении чувствовалась напряженность. К ночи они объявили что-то вроде перемирия.

Завтра. Завтра приезжает Мариано. Мариано. Да. Докатилась. Что я ему скажу? То что всегда знала? Чувствовала? Боюсь. Он меня не отпустит. А если да? Кому я нужна? Фелипе? Сомневаюсь. Или все таки нужна?

Приехал. Поцелуй.
- Привет.
- Здравствуй.
- Как дела?
- Нормально.
- Скучала?
- Да (а что ответить?)
- Сегодня вечером давай куда-то сходим, я хочу отметить приезд.
- Хорошо.
- Я заеду в восемь.
- Ладно.
Вечер. Ресторан. Мариано что-то рассказывает. Не слушаю. Вспоминаю дни без него. Уют, Ками, Бенха, Он… Дрогнуло сердце. Он. Не может быть! Да он, Бен и Коко.
- Ты меня слушаешь, - спросил Мариано.
- Да.
- Предлагаю тост.
- Хорошо.
- За нас.
- За нас.
Не хочу. Не надо. Не надо меня целовать. Поздно.
Вот Она. С ним. Он ее целует. Не могу это видеть. Нужно что-то сделать.
- Ребята, смотрите там Лу и этот ее «красавец» сидят.
- Точно.
- Пошли подойдем, поздороваемся.
- Фели, может не надо? А то длинноволосик начет психовать, - сказал Коко
- Ну, как это не поздороваться? Пошли.
Они идут сюда.
- Лу, приветик, - чмокнувши в щечку сказал Бенха.
- Привет.
- Всем здрасте, - это уже Коко.
- Привет, - сказал Фелипе, а при поцелуе добавил, - Дорогая.
Лу покраснела.
Сказав это, Фели нагло уселся за их столик и кивнул остальным, - Садитесь.
- Фелипе, ты не понял, у нас романтический ужин. На двоих. – добавил Мариано.
- Ой, а мы мешаем? Надо же.
- Свали.
- И не подумаю.
- Быстро убрался, грязный мексиканишка.
- Ой. Что-то это мне напоминает…
- Мариано! – воскликнула Луисана, возмущенная этим намеком. – Довольно! Что касается тебя, - она повернулась к Фелипе, Вы оба прекратите сейчас же!
Луисана сердито посмотрела сначала на одного, затем на другого. Они оба были слишком упрямы и буквально пылали гневом, чтобы обратить на нее внимание. Она боялась, что этот гнев приведет к неизбежному концу.
Фелипе улыбнулся, но его глаза мрачно сверкнули.
- А я испытываю непреодолимое желание отколотить тебя до потери сознания.
- Выйдем на улицу? - Мариано шагнул к двери и распахнул ее.
- Если желаешь.
Фели вышел. Мариано последовал за ним. Лу осталась сидеть за столиком. По их виду можно было подумать, что они направляются на прогулку.
- Черт бы вас побрал, - проворчала она и бросилась вслед за ними.
Через несколько минут в закоулке за рестораном парни сбрасывали свои рубашки. Вокруг них собрались люди.
"Этого не должно произойти!" - думала в панике Луисана. Она не хотела, чтобы кто-то из них пострадал. Лу заметила Бенху, заключавшего пари с несколькими парнями об исходе драки. Она поймала его взгляд и нахмурилась, он тоже казался возбужденным от ожидаемой заварушки.
- Неужели ты ничего не можешь сделать? - спросила она.
Непритворное удивление появилось на лице Бена.
- А зачем, я должен что-то делать? Им обоим это будет только полезно, да и народ немного развлечется. Может, ты и не заметила, но это назревало с самого начала, как только они встретились.
- Я все равно не вижу в этом необходимости.
- Так это потому, что ты не мужчина, - снисходительно кивнул Бенхамин.
Она с изумлением уставилась на него.
- Если у мужчин так устроены мозги, я могу считать, что мне повезло.
При этих словах страх за Фелипе и Мариано покинул ее, оставив раздражение и разочарование.
- Ладно, если никто из мужчин не собирается ничего предпринять, чтобы остановить их, это сделаю я. - Она двинулась через толпу.
Фелипе и Мартинес стояли в центре круга, широко расставив ноги, готовые к схватке.