Коротко о текущем.
Бешеный ритм. Она к нему привыкла. С ним тяжело и невыносимо, но без него было скучно и тоскливо.
Жизнь в первые за долгие годы приняла очертание сказки. Работа – как в мечтах. Муж – лапочка (о! Какой великолепной была их свадьба). И все хорошо и все ладиться ну чем не жизнь то?
Свадьба. Она каждый раз с умилением вспоминает взволнованные и любящие глаза Филиппа когда она произносила клятву. Его слова перед алтарем врезались в память казалось на века. Что ж ей еще было надо? Ничего. Она осознала и приняла этот факт. Все было настолько хорошо, что о лучшем и не мечталось.
Вот только Пабло. Он тоже был на свадьбе и тоже смотрел на нее, но только его взгляд…
Пабло всегда умел показывать все свои чувства глазами, даже когда не хотел этого. Сколько боли она в них прочитала и такого нестерпимого мучения, что она даже устыдилась за свое счастье, которое не могла скрыть.
Но его глаза… Такие печальные, несчастные, грустные, безрадостные. Вот она – ложка дегтя в бочке меда. Да и в конце концов сам он во всем виноват. Уже поздно что-либо менять! И она сказала заветное «да». И потом, как в сериалах в которых она постоянно снимается – бесконечное счастье.
А страна вообще в транс впала, когда узнала, что у их самой любимой актерской пары ожидается пополнение.
Это была настоящая идиллия. Липовый чай в постель, выполнение любых капризов, и конечно же любовь. Такая настоящая, что не поддаться ей было просто нереально. Теплые взгляды, нежные слова и постоянные подтверждения глубины чувств.
– Просыпайся. – Прошептал нежный голос на ухо.
– Еще пять минут.
– Как по мне так хоть пять часов, но ты потом сама будешь меня корить что я не разбудил тебя во время. Слушай, бросай эти съемки. Тебе отдыхать надо.
– Все, встаю. Милый, ты же знаешь что я бесконечно сильно тебя люблю, но все же прошу: уважай мою роботу.
– Уважаю, и тебя уважаю, а еще люблю и очень волнуюсь.
– Так, ты как хочешь, а я собираюсь. Тебе тоже кстати пора собираться.
– Я уже давно готов. Машина за ним приедет через полтора часа.
– Я успею.
– Не торопись. – Вздохнул Филипп и поцеловав жену в щеку и немного помедлив провел носом по ее животу. – И не перенапрягайся.
– Обещаю.
И так изо дня в день. Марица удивлялась – от чего мы не ссоримся? Но потом прикинула и поняла, что они с Филиппом никогда по настоящему и не ссорились, и вообще, раньше она этого не замечала но без распрей жить лучше.
«Но из времени не выпадешь…»
Валерия
И дернул же ее нечистый пойти пешком! На восьмом месяце беременности! Через весь город! Одной!
Вот как раз этими мыслями была забита ее голова в тот момент когда она врезалась на повороте в прохожего.
«Только бы не узнали меня», – мысленно попросила Айриз у кого-то всесильного и, подняв глаза, увидела удивленного Пабло.
– Привет. – Скорее спросила чем сказала она.
– Здравствуй. А что ты тут делаешь? – Он оглянулся и даже немного порицательно спросил. – Одна?
– Тише, не привлекай внимания. Так не хочется попасть на глаза поклонникам.
– Понимаю. Ты прекрасно выглядишь. – Выдохнув высказался Пабло.
– Спасибо. Прости, но я бегу.
– До встречи.
– Увидимся.
Вот и весь разговор. Куда то пропала вся непостижимая глубина чувств, куда то пропала вся нежность ощущений. Уже забегая в подъезд она вдруг осознала – ей даже не хотелось поговорить с ним подольше. Впервые в жизни она смотрела на Пабло Бустаманте и при этом ее руки не порывались прикоснуться к его волосам. Она улыбнулась своим мыслям – жизнь налаживается.
Пабло растерянно прошагал по тротуару все оглядываясь ей вслед, но… Она так и не повернулась, так и не улыбнулась на прощание. Та тоненькая ниточка которая все это время скрепляла их порвалась. Это было окончательно и бесповоротно. В этот день, когда он вернулся домой предложил Аэлин:
– Милая, а ты не хочешь ребенка?
– Еще не думала об этом.
– Так я предлагаю подумать. И желательно сейчас.
– Как заманчиво…
– Ми, зайка, а как ты смотришь на то, что бы нам сегодня проведать Мари?
– Было бы хорошо. У нее как раз последний день съемок. Но, не получиться.
– Почему? – Удивился Ману.
– Потому что ее не будет дома.
– А где она будет?
– У нас в гостях. По твоему же приглашению. Забыл.
– Кажется.
– «Кажется»! – Передразнила Мия. – Я начинаю за тебя волноваться. Ты так часто забываешь некоторые вещи.
– Не начинай.
– Что не начинать?
– Ми… У меня болит голова.
– Вот именно! Что-то слишком часто она у тебя болит.
– Кто-то звонит! – Обрадовался Мануэль и побежал в соседнюю комнату к телефону. – Алло! Пабло! Рад тебя слышать. … И я… Давай… Передавай привет Аэлин… Ну увидимся.
– О чем вы говорили? – Прислонившись к стене спросила Мия внимательно изучая выражение лица мужа.
– Да так, не важно. – Поморщился Ману и попытался уйти в другую комнату.
– Важно. Стой. – Мия перехватила его возле дверей. – Я же волнуюсь!
– Зачем?
– Что за глупый вопрос. Я о тебе волнуюсь. Когда ты в последний раз был в больнице?
– Позавчера, вместе с Кандэ.
– Я имела ввиду, когда ты в последний раз проверялся? У тебя ведь была такая травма!
– Не помню.
– Давай вместе сходим в больницу.
– Нет. У меня нет времени на глупости.
Мия развела руками, а он быстренько убежал в другую комнату. Головные боли снова преследовали его, но он не хотел проходить все заново. Теперь у него все будет по другому. И он сам со всем справится. И вообще, зачем ему эти врачи?
Этим же вечером Мануэля забрала скорая. Врачи назначили операцию, но предупредили что все будет хорошо, что запустить не успели. Мия плакала и обещала выбить после операции оставшиеся извилины из мужа. Кандэ сидела на руках у Сони и спрашивала что происходит.
– Мия! – В коридоре нарисовалась Марица и переваливаясь с ноги на ногу спешила на встречу сестре. – Что произошло?
– Произошло то, что у моего мужа высохли мозги.
– Как он? – Обнимая Мию, спросила рыжая.
– Говорят что все будет хорошо, но пропишут ему какие то лекарства и назначат постоянное наблюдение.
– Тогда перестань волноваться.
– Пытаюсь. Спасибо что приехала. Как малыш?
– Хорошо. Филипп тоже хотел приехать, но его не отпустили со съемок, а он и так проштрафился у них когда сбегал из-за моих ложных тревог.
– Что-то не так?
– Да вроде все так, но иногда путаю обычные боли со схватками и трублю тревогу… Перестань так нервничать, Ми, ты сейчас сознание потеряешь.
– Ну а как иначе? Он там лежит и не верю я что все так хорошо. – Наконец разрыдалась Мия. – Если бы все было так хорошо как они говорят, то его бы не оперировали.
– Если доктор говорит, что волноваться не стоит, значит волноваться не стоит.
– Соня, уведи… – Соня поняла дочь и взяв Канделлу за руку предложила ей погулять в парке.
– Как он мог так пренебрежительно относиться к своему здоровью? Если для него оно ничего не значит, то хотя бы о дочери подумал!
– И о тебе?
– И обо мне!
– Присядь, ты уже пол протерла.
– Мари, это не справедливо, во второй раз я этого не переживу.
– Все будет хорошо. Ты веришь в него?
– Что?
– Ты веришь в то, что он сможет победить болезнь?
– К чему ты это говоришь.
– Скажи ему что ты в него веришь, что ты веришь в его силы. И скажи что ты рядом. Скажи как только тебя к нему пустят. Хорошо?
– Хорошо. Ты как? – Испугалась Мия увидев как на ее глазах у сестры цвет лица начал плавно зеленеть?
– Снова живот болит.
– Точно?
– Да. Ладно, давай я тебе воды принесу.
– Не стоит, ты пока будешь ходить туда-сюда, уже и операция закончится.
Марица улыбнулась и прижала к себе сестру. Живот уже переставал болеть.
Через час Ману прооперировали но действие наркоза не переставало. Мия сидела возле него и говорила. Говорила, что верит в него, что любит его и еще много всего приятного.
Пабло пришел через 10 минут после ухода Марицы.
«Возобновилось чутье?», – удивилась Мия. Теперь они снова начнут избегать друг друга. Их отношения изменились. Как, почему – она не знала, но было все иначе.
Дельфина
А 25 октября, в день когда лил проливной дождь, на небе сверкали молнии и деревья ломались под ураганным ветром у Марицы Пиа Спиритто Андраде или же Айриз де ля Виверо и Филиппа родилась дочь. Маленький комочек счастья орал не своим голосом и требовал внимания. После достаточно тяжелых родов молодая мама уснула, а папа стоял и наблюдал за все еще плачущей малышкой. Имя ей уже придумали – Дельфина. К довольному Филиппу подошли Мия и Мануэль.
– А она не маленькая! – Улыбнулась Мия. – Бедная Мари, крупного ребенка родила.
– Крупного! – Удивился Филипп. – Да вы посмотрите какая она малюсенькая!
– Маленькая. – Согласилась Ми. – Но сравнительно с остальными детьми крупнее.
– Скорпион. – Подал голос Ману.
– Что? – Не понял папаша.
– Она скорпион по знаку зодиака, ох и намучаетесь вы с ней! Это же вторая Марица будет. А если бы ты видел Марицу в детстве….
– Я, между прочим тоже скорпион. – Напомнила Мия и впилась взглядом в мужа.
– И жалишь тоже очень метко. – Согласился он. Беднягу не так давно выписали из больницы и он уже успел выслушать все что Мия думает о его упрямстве. Все! И даже не один раз… – А если бы поторопилась, то родилась в один день с мамой.
– Она решила свой день ни с кем не делить. У нас с Мари день рождения был на той неделе. Она и так рановато родилась, на целых две недели.
– Посмотрите какие у нее рученочки! – Восхищался Филипп. – А ножки! Такие маленькие ножки…
– Ты уже видел Мари? – Спросила Мия. Эта сцена производила на нее впечатление и она почему то вспомнила, что не так давно и Ману точно так же скакал возле их едва родившейся Кандэ.
– Я заходил, но она спала. Пускай поспит, ей тяжело пришлось. Она так кричала, что мне самому плохо стало.
– А ты как думал! – Раздулась Мия. – Ребенка родить это тебе не в магазин сходить!
– Фина, маленькая моя… А когда мне разрешат подержать ее на руках?
– Ее скоро отнесут маме, тогда Вы сможешь с ней посидеть. – Сказала медсестра, которая проходила мимо.
– Ой не торопись. Еще вернуть захочешь. – Рассмеялся Ману и получил толчок в бок от жены. – Ну я же шучу!
Филипп сидел рядом с Айриз и наблюдал за ее сном. Сегодня они уже будут все вместе дома. Соня уже готовит все к возвращению дочери с внучкой. Вчера он целый день самостоятельно собирал кроватку для его ненаглядной Фины. После часа напрасных трудов он позвал делиться опытом Ману. Великий конструктор доломал то, что возводил Филипп упорными трудами и уже вечером рассорившись в пух и прах они все-таки вызвали работника, который собрал «объект» за 15 минут, а вместо чаевых попросил автограф.
– Что за странные улыбки? Я так смешно выгляжу когда сплю? – Сонно спросила Марица и приподнялась принимая поцелуй любимого.
– Нет, ты прекрасна, а во сне тем более. Я тебя очень люблю. Готова к возвращению домой?
– Вполне. Нам с Финой тут скучно. Все такое невеселое. Поцелуй меня еще разочек.
– А кто тебя уже успел навестить?
– Представь, сегодня – никого.
– Какая невнимательность к твоей персоне!
– Ну ты представь!
Уже через пару часов они были дома. Красивые плакаты, шарики, серпантин, горы подарков от неимоверного числа знакомых, друзей и просто доброжелателей. Прилетела мама Филиппа – Андреа. Веселая тетенька в годах с милой улыбкой и заботой в глазах. Все суетились вокруг молодых людей и их первеницы. Мия сюсюкалась раз в десять обычного, Ману просто млел возле «маленького золотца», как он сам и выразился. Филипп вообще раздулся от счастья и ходил как павлин. Даже Пабло с женой приехали. «Ненадолго, на пару минут. Пожелать счастья и увидеть ребенка», - на большее Пабло так и не осмелился, ему и эти слова с трудом давались. Все-таки насколько удивительной была Мари. Она умела любить по настоящему. Это дар, когда умеешь ответить на чувства другого человека, когда слова любви пробуждают в тебе ответную реакцию, положительную реакцию. А еще она умела быть счастливой. Ну что ж счастье есть – пользуйся ним, оно недолговечно.
А Марица и сама не отходила от Фины. Целовала ее крохотные пальчики, обнимала, игралась, агукала ей в тон, и казалось что счастья – море, а она утонула в этом счастье и не хочет выплывать на сухой берег.
«Беда не приходит одна»
Пол года спустя.
Айриз нежилась под душем, а Филипп делал гимнастику с Дельфиной. У Мари никак не укладывалось в голове то, что произошло совсем недавно: Аэлин и Пабло развелись. Причины не очень то и разглашали, но как ей нашептала на ухо одна (нет, не сорока)… Мия, Аэлин изменила Пабло. Айриз искренне поражалась: ну чего ей дуре еще надо было? Все для нее было, Пабло боготворил ее, ну а как иначе, беременная, в конце концов. Такой счастливый ходил, у Мари даже на сердце посветлело – успокоился-таки – а она ему в один прекрасный день и заявляет, мол, прости дорогой, ребенок не твой, я другого полюбила, прости если сможешь, отпусти не ломай мне жизнь. Айриз хотела ей все зубы повыбивать, но так и не смогла – беременных не бьют.
Бедный Пабло, он так осунулся. С дому не выходит, не с кем не говорит. Она ездила к нему в гости – двери открыл, в дом впустил, на приветствие кивнул, но ни слова не проронил, забился в уголок и уткнулся в снимок УЗИ. Тяжело переживал, очень. Бумагу подписал быстро, не особо раздумывая. А они ничего от него и не просила. Квартиру свою себе оставила, все вещи Пабло вернула, а на дом даже не претендовала, совесть не позволила. Замуж вышла, Господи прости, видели бы вы того мужа. Мелкий, дохлый, весь такой перепуганный, глазки как у крысы, мордочка противная, волосики жиденькие, вечно грязные, сам весь такой хиленький, слабенький – ошибка природы одним словом. Где она такого вообще отрыла?
Сегодня Марица тоже была у Пабло. Филипп не ревновал и даже сам предложил ей к нему съездить. Жалко ему парня было. Марица приехала и все как всегда: дверь, кивок, кресло, снимок. Она же точно так же как всегда посидела немного напротив и решила для разнообразия проверить кухню. Она была в шоке – все в пыли, такое ощущение, что сюда никто уже давно не заходил. Открыла холодильник – пусто. Она быстро вышла из кухни и не говоря ни слова выбежала из дома, а Пабло даже не заметил этого. Вернулась она с полными пакетами еды и твердым намерением накормить друга. Или все-таки не просто друга?
Он не хотел есть, отворачивался, уходил, убирал ее руки.
– Пабло, прекрати! Ну что ты с собой делаешь? Это так на тебя непохоже. Да, тебя обманули, да тебя предали, но возьми себя в руки. Это того не стоит. Она ушла, ее не вернуть, но ты должен жить дальше. Тебе так хочется иметь ребенка? В этом мире много девушек, ты найдешь ту, которая подарит тебе счастье. Знаешь сколько детей в детском доме мечтают о родителях? Если ты откажешься от жизни сейчас, то потом ты не сможешь ее себе вернуть. Запомни это.
– Это я во всем виноват. – Хрипло сказал Пабло.
– В чем? – Не поняла Марица.
– В том, что у меня никого нет. Уходи пожалуйста, оставь меня одного. Я обещаю, поем.
Марице не хотелось уходить, но она понимала, что он своего все равно добьется. К тому же ей было уже пора кормить Фину.
– Ну как он? – Спросил Филипп обнимая жену.
– Ужасно. Представь он три дня ничего не ел. Я в шоке и очень переживаю.
– А у меня тоже новости. Кандэлла заболела.
– Что? Как? Чем? Когда?
– Ману позвонил и предупредил. Ничего серьезного, но температура была слишком высокой. Она сейчас в больнице и врачи от нее не отходят.
– Тогда я завтра к Пабло поеду. Хотела Мию попросить присмотреть за ним, но ей теперь не до того. Сейчас к крестнице съезжу. У тебя завтра целый день съемки?
– Да.
– Тогда я возьму Дельфину с собой. Пойми меня правильно, я хочу проследить за ним, мне это все совсем не нравится.
– Да, я понимаю, не волнуйся. Ты присмотри пока за ним. Только не увлекайся.
– Глупый ты, я люблю тебя.
– Не так, скажи: «Я тебя люблю», делая ударение на слово «тебя». И вот мизансцена вышла не очень убедительно.
– Ну а ты скажи где мне лучше стать.
– Чуть ближе. – Она подошла к нему практически вплотную. – Еще.
– Ну уж ближе просто таки…
Филипп обнял ее и прошептал на ухо:
– Ну вот так например.
– Знаешь, а мне нравится, особенно…
Договорить она не успела – проснулась Дельфина и оповестила это событие громким криком. Айриз сразу побежала к дочке и принялась выполнять уже привычные процедуры.
Перед сном молодые супруги как всегда разговаривали:
– Знаешь, я точно рассудка лишился если бы ты ушла и забрала Фину.
– Да я все это понимаю, просто… Аэлин ведь не от него даже беременна.
– Это уже не так и важно. Ну представь себе, что ты готовишься стать матерью, вся такая радостная и счастливая и вдруг ты теряешь ребенка. Это конечно не одно и тоже но очень похоже.
– Он сказал, что сам во всем виноват. – Она притулилась к мужу еще сильнее.
– Я не в курсе в чем он там виноват, а в чем нет, вообще о его жизни мало что знаю, но скажу тебе так: он тебя любит.
– Прямо таки. Ты что не видел как он счастлив в браке. Был…
– Ну не знаю, иногда мне кажется, что он все еще…
– Ты ревнуешь?
– Есть немножко. Только немножко. Я же тебе доверяю и знаю, что ты любишь меня. Я это чувствую. Можешь с меня смеяться, но я ощутил тот момент, когда ты меня полюбила. Первое время любви не было и я это знал, а потом… Знаешь, я ведь самый счастливый человек в мире.
– Даже стыдно немного. – Согласилась она.
– Перед кем, Айриз?
– Перед остальными, за то что у нас все так хорошо и мы так счастливы.
– Спокойной ночи. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже.
А утром, часов в восемь Айриз собрала некоторые нужные вещи и взяв с собой Фину молодая мамочка несколько раз поцеловав мужа пошла к Пабло. По дороге она думала о том, что Дельфина может очень положительно повлиять на парня и помочь ему выйти из такого состояния. В данный момент ее волновало только то, как не допустить побочных реакций. Она боялась, что Пабло снова начнет питать к ней нежные чувства, словом что-то ее беспокоило.
Сегодня после звонка в дверь Пабло не открыл. Она занервничала, да и Фина, оставшись одной в машине начала капризничать. Марица еще раз постучала – ноль реакции. Голову начали посещать ненормальные мысли (а когда там были нормальные?), а именно – залезть в окно. И как только она подошла к вышеупомянутому, двери открылись и на пороге появился живой и невредимый и даже немного посвежевший Пабло.
– Привет, – нерешительно проговорила она и опустила ногу.
На лице парня отобразилось что-то слегка напоминающее улыбку и он кивнул в ответ.
– Я тут волноваться начала, почему ты так долго не открывал? Молчишь? Ну молчи. А я сегодня между прочим не одна приехала. Наш папа сегодня целый день на съемках, а мне одной и тяжело, и скучно, и вообще, как то непривычно, вот я и решила взять Фину и к тебе в гости. Кстати, ты новость слышал? – Не дождавшись даже малейшего проявления любопытства она продолжила. – Кандэллу в больницу положили, но не волнуйся все уже в порядке. – Пока она все это жужжала Пабло просто смотрел на нее не выражая при этом никаких эмоций. Но когда она достала из машины все еще плачущую Фину лицо у него преобразилось. – Я хотела взять с собой еще Нику и Ромео, но Филипп не разрешил мне брать своего любимца, представляешь, не доверяет, ну и Нику я тревожить не стала. Пускай вместе дома сидят. Их Адриан, наш шофер, просто обожает. Подержи пожалуйста. – Беззаботно сказала Мари и протянула ребенка Пабло. Он замер. Сначала нерешительно смотрел на этот маленький сверток, а затем на Марицу, которая чем-то была очень увлечена. Она все говорила, говорила и говорила, а он смотрел на Фину и боялся. – Возьми быстрее, у меня судорога, я сейчас уроню её. – Потребовала Мари и, практически сунув ему дитя, принялась разминать мышцу. Каким он в этот момент был испуганным. Держал ее и не двигался. Его и без того большие глаза приняли нереальные размеры. – Не бойся, она просто ребенок и ты ей похоже нравишься. Вот уже где чудо будет, с первых дней мужикам глазки строит ну ты посмотри на нее, улыбается. Представь у мужчин на руках лежит рожицы корчит, а как только к женщине попадает – истерика начинается. Я серьезно! Ладно, я сегодня на долго, так что неси ее в дом, а я пока ее вещи с машины вытяну.
Она вытянула шмотки и пошла за ними следом. Первое что ей бросилось в глаза – чистота. Значит Пабло вчера все поприбирал. Интересно, значит ли это, что он идет на поправку? Специально не забирая Фину, она ловко проскользнула в кухню и проверила холодильник. Значит все таки прогресс. И это радовало. На радостях Марица решилась сделать то, что уже давно не делала – приготовить завтрак. Через пару минут он все так же держа ребенка зашел к ней в кухню.
– Спасибо тебе. – Тихо сказал Пабло внимательно наблюдая за тем, как малышка во сне улыбается.
– Спит? – Он утвердительно кивнул. – Ну и хорошо, а то она долго хныкала. А я уже почти закончила. Это мое фирменное блюдо – омлет. Положи Дельфину в коляску, она стоит возле двери. – Когда Пабло вернулся его глаза уже перестали так сиять. – Надеюсь ты оценишь все мои труды.
– Мари… или Айриз, не знаю уже как правильно…
– Вообще-то Айриз, но если тебе так н6еудобно, то можешь остановиться и на Мари.
– Мари, я очень благодарен тебе за то, что ты так заботишься обо мне, но хочу попросить, не приходи больше. То есть, я тебя конечно не прогоняю, просто не нужно меня так опекать. У меня уже все хорошо и я вполне нормально себя чувствую. В конце концов, я должен научиться жить без посторонней помощи. Ты можешь конечно приходить в гости, я тебя совсем не прогоняю, но и каждый день приходить ко мне и тратить свое время, которое ты могла бы использовать на что-то более полезное.
– Разговорился! Пабло, ты мой друг и мне не тяжело приходить к тебе. Более того, что мне делать одной дома? Я, между прочим, с пользой провожу время.
– И с какой же пользой?
– Пока еще не знаю, но уверена, что с пользой. Ты хоть представляешь когда я в последний раз готовила? Нет? Года четыре назад, и ты говоришь что я трачу свое время зря…
– Ладно, понял, тебя переубедить сложно, но я прошу ради моего же благополучия – не перестарайся. Завтра, например, тебе вообще ни к чему тут появляться. Ты понимаешь о чем я?
– Не совсем, но постараюсь делать так как ты просишь.
Не успели они встать из-за стола зазвонил телефон. Трубку взяла Марица и услышав какой-то странный голос мужа забеспокоилась. Не выбив из него ничего внятного она поняла только одно: ему плохо и он зовет ее домой.
– Пабло, дома что-то случилось, ты…
– Езжай быстрей и не волнуйся. У меня все хорошо.
– Помоги мне собрать вещи Фины.
Собравшись за пару минут она быстро помчалась домой. Филипп был бледным и каким-то странным. Увидев жену с дочкой он быстро подбежал к ним и обняв их сказал:
– Спасибо, что так быстро приехали.
– Что случилось? – Филипп сел на стул и спрятав лицо в ладонях.
– Мама в больнице. – Выдохнул он и Айриз тут же оценила всю серьезность событий. Положив Фину в кроватку она обняла мужа и не говоря ни слова стала успокаивающе приглаживать ему волосы. Бедная Андреа. Когда Айриз с ней познакомилась, то ей почему то показалось, что вот такой будет Луна в ее возрасте.
– Как это случилось? – Осторожно спросила Айриз.
– У нее опухоль обнаружили. – Голос у него был просто уставшим. Уставшим и все и больше никаких эмоций. Конечно было ясно, что тот момент, когда ему было невыносимо плохо он пережил сам, а теперь ничего кроме смертельной усталости не осталось. Через пару минут он они вместе отправились в больницу оставив Фину на всегда и все понимающую Соню.
Пробившись через толпу репортеров, которые успели уже все пронюхать, они попали в больницу. Поймав первую же медсестру они устроили ей допрос, но кроме того, что ей пора в операционную и она ничего сказать не может, они так и не узнали. Только через пол часа появился врач. Лицо у него было не очень вдохновляющее.
– Мы сделали все что было в наших силах. – Дальше Филипп ничего не слышал. Он еще когда в детстве фильмы смотрел, успел понять, что если предложение начинается с этой фразы, значит ничего хорошего ожидать не приходится.
Айриз очень не понравилось как изменился в лице Филипп. Доктор тоже обратил на это внимание. Через пару секунд он схватился за сердце…
– Что с ним? – Испугалась Айриз, но ей никто ничего не говорил. Филиппа положили на носилки и отнесли в операционную. И снова ожидание и снова страх. А неизвестность. Пользуясь своей эрудицией она конечно поняла, что у него что-то с сердцем, но ведь главное что скажет врач, а врачи и медсестры игнорировали ее и если и выбегали из палаты, то проносились мимо и просили не мешать. Целый час ожиданий после которого все-таки появился врач. – Что с ним?
– Инфаркт.
– Но как, он ведь был вполне здоров…
– Ну причинами может быть к примеру шок, который он только что пережил, а добавьте к этому нервное перенапряжение, которое как я подозреваю не покидало его на протяжении долгих рабочих дней, вы сама актриса и знаете что это очень истощает нервную систему. А еще может быть переизбыток в рационе животных жиров, но мы еще не делали никаких анализов и относительно этого фактора я сказать ничего не могу. Это был не сильный приступ и мы просто привели его в порядок, но мы сделаем анализы и скажем все точно.
Как только Айриз пустили к мужу, она тут же принялась целовать его. Он только слабо улыбался и поймав ее руки прижил ладонями к щеке.
– Ты так меня напугал! Нельзя так, слышишь, я люблю тебя.
– И я тебя. Знаешь, мне на минуту показалось, что я умираю…
– Не смей даже говорить такого!
– … и в этот момент я думал о тебе и о Дельфине. Вы ведь самое дорогое что у меня есть. Вот теперь и мамы не стало…
– Ну перестань.
– Я люблю тебя Айриз. Ты и Фина – это все для чего я живу. Я испугался, не из-за того что умру, а из-за того, что я оставлю вас одних.
– Так, доктор сказал, что ничего страшного. Прекрати это.
– Я недавно фильм видел, голливудский…
– Ну начинается.
– … ну я краем глаза его смотрел, смысл в том, что там главная героиня погибает и так и не успевает услышать, как сильно ее любят, а парень, он видит ее смерть и очень страдает из-за своей глупости. Не знаю какие там силы вмешались, но ему дали второй шанс, и он ей сказал, он ей и сказал, и показал, и доказал, как сильно ее любит, а потом погиб вместо нее. Но не это главное, главное то, что мы видели и слышали не в одном десятке фильмов и сериалов как часто люди покидают этот мир, и слова так и остаются недосказанными, чувства – недопоказанными, и значит жизнь – непрожитой. А я хочу что бы ты знала, как сильно я тебя люблю, ведь ты же видишь какая жизнь, еще утром мы были бесконечно счастливы и ничто не угрожало нашему раю. Ты плачешь? Не плачь, перестань. Ты же никогда не плачешь, зачем же сейчас…
– Никогда больше не смей говорить о том, что собираешься умирать. Не смей…
– Не буду, только не плачь, ну иди сюда, обними меня. – Они сидели в обнимку еще минут пять и только изредка терлись щеками или носами. А через некоторое время его забрали делать анализы и электрокардиограмму. Айриз не хотела ехать домой, но ведь ее ждет дочь, которая не может долго без мамы.
Соня узнав о случившемся только покачала головой и принялась успокаивать дочь, а у той сердце было не на месте. Ее что-то тревожило и не давало покоя. Она никак не могла уснуть и, бросив любые попытки посетить царство Морфея взяла на руки Дельфину, и обнимая ее старалась успокоиться.
Утром, она быстро побежала в больницу. К тому времени все анализы были уже сделаны. Но Филипп тихо и мирно спал. Доктор колебался некоторое время, и позвал ее к себе в кабинет.
– У меня есть для вас новости, но не очень хорошие.
– Вы же сказали, что у него все в порядке, что это было не очень серьезно.
– Не перебивайте меня и внимательно послушайте. Ваш муж достаточно халатно относиться к своему здоровью, но вы то уж будьте посерьезней. У него много тромбов и один сильно близко к сердцу. Нам срочно нужно делать операцию иначе я за последствия не отвечаю. Операцию нужно делать как можно скорее.
– Доктор, что вы такое говорите, этого не может быть. Он же еще такой молодой…
– Молодой. Знаете, инфаркт миокарда очень часто называют «бичом цивилизации», дело в неправильной организации труда и образа жизни, привычках, не соответствующих требованиям биологической природы человека. Если не поторопиться может быть уже поздно.
– Что от меня требуется?
– Уговорить его на операцию. Мы вчера с ним говорили, но он говорит, что сможет прооперироваться только через неделю, но у него нет столько времени. Вы можете себе представить, что будет если тромб оторвется?
– Я постараюсь.
Айриз шла по коридору и пыталась понять, почему Филипп отказывается от лечения, понять, почему он требует неделю до операции, вообще хоть что-нибудь понять. В палате было тихо и, заглянув внутрь, она убедилась, что он еще спит. Присев рядом стараясь не разбудить мужа она принялась рассматривать его лицо.
– Доброе утро. – Прошептал он не раскрывая глаз. – Сколько уже время?
– Девять часов. – На лице Айриз сохранялось все такое же печально-изучающее выражение. Филипп раскрыл глаза и сонно улыбнулся жене. Сегодня его необычайно красивое лицо приобрело отпечаток тени, точнее еще вчера, но Айриз заметила это только сегодня. – Как мне это понимать?
– Что понимать? – Пустым голосом спросил он.
– Ты и сам знаешь.
– Уже успела поговорить с врачом?
– Да успела, он очень встревожен, я тоже. Может я чего то не знаю?
– Не волнуйся, я уже все решил, скоро меня отвезут в штаты и там сделают операцию. Специалисты, настоящие специалисты.
– Доктор Сабато тоже отличный специалист, ну зачем штаты?
– Милая, успокойся, о том что я болен я знаю уже давно и операция запланирована понимаешь? Все идет по плану?
– По какому плану? Что значит ты знал?
– Только без криков, ты же знаешь, мне сейчас плохо…
– Я не кричу, я даже не злюсь, ты мне просто скажи как мне на все это реагировать потому что я не в силах что-либо понять. Репортеры атакуют со всех сторон, я сама не знаю как мне быть, а ты…
– А я прошу тебя успокоиться и поверить мне, у меня все под контролем. Вечером я уже буду дома, а через два дня вылетаю в Штаты. – Он поцеловал ее запястье и прижал ладонь к сердцу. Немного помолчав он неуверенно спросил о подготовке к похоронам.
– Не волнуйся, я все вчера обсудила по телефону, а сегодня Франко пообещал за всем проследить.
Вечером он был уже дома и провел все время рядом с дочерью, пока жена пыталась привести в порядок все свои эмоции, закрывшись в комнате. Утром на следующий день состоялись похороны. Поразмыслив успокоившись Айриз поняла, что все он делает правильно и что раз уж он говорит, что все по плану, значит, он знает о чем говорит.
На следующий день после похорон ее вызвали срочно к продюсеру телекомпании с которой она подписала контракт. Обговаривали ее возможную новую роль и выбор сценария. В 15.28 (это она запомнила хорошо, потому что специально посмотрела на время поднимая трубку) позвонил Филипп. Она нажала на кнопку и поднесла мобилку к уху:
– Алло! – Улыбаясь, произнесла она.
– Я умираю.
Выражение лица медленно превращалось в гримасу отчаяния и не говоря не слова она схватила телефон на столе Эскэля Эстрады быстро вызвала скорую домой.
– Милый, как ты себя чувствуешь? – Она не отключала мобильный и все время что-то говорила.
– Приезжай…
Она выехала в ту же секунду, никому ничего не объясняя. Приехав она фурией ворвалась в квартиру и схватив мужа за руку принялась успокаивать (хотя не совсем ясно кого себя или его), говорить что все будет хорошо, что все скоро кончится и через пару недель они вместе будут над этим смеяться.
Смеяться над этим им не пришлось. Не доехав до больницы, Филипп скончался в машине скорой помощи. Причиной послужил оборвавшийся тромб…
«А я который любит и любим –
Незабываем и неуязвим».
В. Шекспир
3 месяца спустя.
Она снова что-то читала. Мия уже даже не пыталась забрать у нее сценарий – бесполезно. Говорила редко и мало. А еще Мия боялась оставаться с ней вдвоем. Что-то в ней изменилось и это что-то очень пугало. Фина, которая не требовала ничего кроме еды, заботы и зарядки была совсем не против того, что все остальное время ее мама посвящает роботе.
Мануэль тоже заметил эти изменения, но ничего поделать не мог. Он с ужасом вспоминал тот день когда приехал в больницу и узнал, что Филипп мертв. Его передернуло когда он увидел Марицу согнувшуюся посреди коридора в три погибели и рыдающую. А когда подошла к Филиппу… Сердце кровью обливалось при воспоминании. После этого инцидента Ману стал чаще посещать врачей и делать все требующиеся анализы, пить все нужные витамины, только бы Мие никогда не пришлось точно также стоять и…
Она просто тихо плакала, прижавшись к его уже стынущему телу. Это было так бесконечно больно наблюдать.
– Вы что не видите, у меня душа истекает кровью? – Сказала она после похорон. Пугало то, что она не выражала никаких эмоций, ей было совершенно безразлично, что вокруг происходит. Она пропускала мимо ушей все, что ей говорили. Полная отстраненность, только то и делала, что работала. Съемки занимали все ее время. Она то читала, то была на роботе, то занималась дочкой. На этом ее деятельность заканчивалась. Продюсер беспокойно просил ее не перенапрягаться, но она кроме выученной роли почти ничего не говорила. У нее не оставалось времени для того, что бы сесть и переварить все что случилось.
Этим утром в двери кто-то уж сильно настойчиво звонил. Встав из-за стола она медленно подошла к двери, открыла даже не взглянув в глазок. На пороге стоял Пабло с не менее безразличным выражением лица. Они кивнули друг другу и он по молчаливому согласию хозяйки прошел в комнату. Она посмотрела на Дельфину и, убедившись что та спит, пошла на кухню приготовить ей кашу.
– У тебя есть пара минут для того, что бы поговорить?
– Я слушаю.
– Во-первых, как ты?
– А ты как думаешь?
– Я хочу услышать твою версию. Только так, как ты думаешь, или же ты никак не думаешь, ты стараешься не думать об этом ведь так?
– Так. Что дальше?
– Дальше… ну вообще-то я думал что ты станешь опровергать сей факт.
– Я его приняла, что дальше?
– Подумай об этом, мать твою так! Подумай, осознай, сделай выводы, прийми или наоборот, но только не игнорируй.
– Я устала, уходи.
– А не уйду! Зачем? Ты что не сможешь меня игнорировать?
– Я никого не хочу видеть, тебя тоже, уходи.
– Ухожу. – Вдруг спокойно сказал Пабло. – А ты останешься одна. Ты не сильная Марица, нет. Ты самая обыкновенная. Подумай, хотел бы Филипп что бы ты была в таком состоянии?
– Не вспоминай…
– Чего не вспоминать? Его имени? Если это поможет тебе выбраться из этого состояния, то я закажу обои с его фотографиями и именем и заклею всю твою квартиру! Филипп умер, пойми это.По тому как дрогнуло лицо девушка Пабло понял – он двигается в правильном русле и продолжил: – Ты можешь отрицать это, делать вид, что все не так, но что будет дальше? А что ты скажешь Фине, когда она спросит где ее папа? … А может ты будешь молчать? Или вообще ничего ей не скажешь? Она узнает от соседей о том, что ее всемирно известный папа умер. Ты же ничего ей не скажешь?
– Скажу, что он лжец! – Заорала Мари. – Скажу, что он не думал ни о себе не о нас. Скажу, что его слова ничего не значат и что он… что он…
– Что он?
– Что он был слишком беспечным. Что он уверял меня в том, что у него все идет по плану, и он будет с нами. Он думал о том, что всесилен, а на самом деле…
Она расплакалась и Пабло прижал ее к себе, давая выплакаться. Покричать от боли и просто успокоиться.
– Отпусти его. – Тихо сказал Пабло почти на ухо. – Люби и знай, что он тоже тебя любит, не забывай, но и не мучай. Стань собой.
– Как же больно…
– Так и должно быть. Она пройдет, тебе станет легче. Когда ты ушла мне тоже было больно, когда ушла Аэлин, опять было больно. Сейчас мне легче, только вот для того, что бы осознать все мне время понадобилось. У тебя есть время…
Еще один шанс
Я все еще его, безумная, люблю!
При имени его душа моя трепещет;
Тоска по-прежнему сжимает грудь мою,
И взор горячею слезой невольно блещет.
Я все еще его, безумная люблю!
Отрада тихая мне душу проникает,
И радость ясная на сердце низлагает,
Когда я за него Создателя молю.
Ю.В. Жадовская
25 октября – первый день рожденья Дельфины. Собралось море друзей и знакомых. Мия радостно наблюдала за сестрой, которая уже почти полностью пришла в себя. Мануэль взял на себя обязанности учредителя праздника и всем говорил, что кому делать. Соня нянчилась с внучкой, кто танцевал, кто просто веселился. У каждого было занятие.
Марица прислонившись к косяку стояла и наблюдала за всеми, но принимать участие во всей этой неразберихе не особо хотелось. Она думала о Пабло. Как только боль стала притупляться она вновь стала чувствовать, то что так усердно старалась не замечать уже много-много времени.
Ей совсем не хотелось переживать все заново.
– Потанцуем? – Он появился из неоткуда и, не дождавшись ответа, потащил ее за собой. – О чем думала?
– О тебе.
– Я в этом практически не сомневался. И что надумала?
– Еще ничего.
– А мне можно узнать подетальнее о том, что ты обо мне думаешь? – В этот момент заиграл рок-н-ролл и о
Я хоть и люблю домысливать сама, но сейчас - после прочтения - я хочу прочесть авторскую версию продолжения) Вся "хроника..." захватывает и удерживает в этом состоянии. Очень красиво!
