Qui bien aime a tard oublie.
Марица старательно избегала взгляда своего нареченного и практически безрезультатно пыталась успокоить свои мысли, но ничего не получалось! «Как же я опозорилась перед Пабло и его женой. Ну почему меня всегда тянет на неприятности? Как же это не справедливо с твоей стороны, высший ты Разум, позволять совершать мне такие немыслимые поступки!!! Тебя забавляют мои злоключения? Или это у тебя такой свой способ развлечься? О!!! Я догадалась, это твой новый эксперимент и ты не смог найти лучшего подопытного кролика, чем я?»
– Айриз, ты как?
– Я? Отвратительно. Я минут пятнадцать мелькала перед Пабло и этой, как ее там…
– Аэлин.
– … Аэлин в таком виде, что… Словом противно перед самой собой. А Ману вдруг понял, что на мне отсутствует одна очень важная делать и не нашел ничего лучше, как сказать об этом вслух.
– Ну ты сама виновата!
– Не так утешают!
– А как? Подскажи, как мне тебя утешить? Тебе что не скажи, всегда все не так!
– Ты говоришь так, словно я сучка какая-то, которая то и делает, что портит жизнь окружающим, а особенно тебе!
– Это не так. – Успокоился Филипп. – Просто тебе не угодишь, ты всегда… Стоп, мы что ссоримся?
– Что?
– Айриз, мы ссоримся, а этого делать нельзя.
– Почему? – Она сделала лицо типа «я не понимаю вашего диалекта».
– Так. – Филипп съехал на обочину и остановил машину. – Мне кажется, нет, я уверен, нам нужно поговорить.
– А мы с тобой не говорили? Мне почему то казалось, что когда люди словесно обмениваются мыслями – это является разговором, даже при условии, что мысли оппонентов не совсем сходятся.
– Пожалуйста, я серьезно!
– Какой является тема?
– Ночь.
– Угу. Значит – ночь. Что именно не устроило в этом времени суток?
Филипп не ответил. Он завел машину и оставшееся время они ехали молча. Айриз попыталась пару раз завести разговор, но ничего не получалось. Дома их встретили домашние любимцы и прозрачно намекнули на то, что они уделяют им слишком мало времени. Но не отреагировав достойным образом на попытки их обожаемых песиков побыть вместе они закрылись каждый в своей комнате. Ника издала грустный звук и несчастно положила голову на сложенные лапы. Ромео достойно поднял мордашку и скрылся в зале – где там лежали любимые журналы Филиппа? Сейчас проверим, какие они на вкус.
Марица несчастно смотрела на свое отображение в зеркале и пыталась представить, что бы она увидела, если бы тогда, пять лет назад, не отпустила его незнамо куда, незнамо зачем. Картинка получалась тусклая – она не знала. Ведь могло быть все и диаметрально противоположным или же параллельно происходящему. О, как бы она хотела, чтобы все это смыло селевым потоком, и ничего не было. Как она ненавидела себя за вчерашнее. Как призирала в себе ту слабость! Она могла пойти на что угодно но только не на то, что было вчера – она использовала человека, ни в чем не повинного человека, который отдал ей свою душу, а она так отменно потопталась по ней. Ей стало противно. Она должна извиниться. Но это не так то просто. Зато обижать легко! Какой же абсурд она городила в машине!
Проведя пальцами по волосам она вышла из квартиры и пошла туда, где не была уже почти пять лет.
И не теряя ни минуты она выбежала на улицу. Взяв себя в руки возле выхода она нацепила на себя одну из своих счастливых улыбок и вышла во двор. Сев в машину она сказала Адриану адрес и еще раз выглянув в окно улыбнулась – на всякий случай.
Но как только машина проехала несколько метров она закрыла окно и сняла маску.
Ей было сейчас так страшно, но это жизнь – так должно быть.
Эта поляна всегда была их любимым местом. Тут они когда то давно, еще в школьные годы провели первую, незабываемую ночь, а потом это стало именно тем местом, который каждый из них считал особенным, которое принадлежало исключительно им двоим. Но она оказалась не единственной здесь.
– Ты пришла. – Марица испуганно обернулась на шепот. Под деревом сидел Пабло и наблюдал за ней.
– Пабло?
– Я давно ждал. Наверное лет пять. Каждый день я прихожу сюда, каждый день хотя бы час жду тебя здесь и вот ты, наконец, пришла.
– Так долго тебя, наверное, никто не заставлял ждать.
– …
– Зачем?
– Сначала надеясь увидеть и объясниться, затем только для того, что бы увидеть, а потом из принципа – в конце концов, должна же ты была сюда прийти хотя бы раз.
– Вот я и пришла.
– Впервые?
– За пять лет? … Да.
– Зачем?
– Я почувствовала, что пора мне проститься с прошлым, а не побывав здесь я не смогу этого сделать.
– Ну и что теперь?
– А что? – Она присела рядом с ним на траву и посмотрела в небо. – Мы давно перестали быть влюбленной парой. … Недавно прочитала книгу, точнее первую страницу, а потом последнюю, женские романы читаю исключительно таким способом, так вот там они встретились и она отвергла его любовь, а на последней было написана до того противная фраза, что я невольно рассмеялась: «Теперь они будут вместе всегда. И их любовь не угаснет никогда!». Это настолько сопливо и противно. Фу! В жизни такого не бывает.
– Бывает.
– Нет.
– А Мия с Мануэлем?
– О да! Это случайно не они сегодня на развод подавали?
– Это мелкая ссора.
– Значит великая любовь заканчивается всего одной парой? И это во всем то мире? М-да. Это так укрепило мою уверенность в будущем. – А про себя ответила, что о себе и … Аэлин он ничего не сказал.
– Тебя что-то мучает? Ты плохо живешь с Филиппом. – В голосе парня прозвучала тревога и Марица поспешила опровергнуть его сомнения словами, что у них все хорошо, лучше бывает только в кино, а потом отвернулась что бы он не заметил как она лжет. Но ведь он то знал ее лучше чем кто-либо другой…
– Давай так, ты честно ответишь на мои вопросы, я отвечу взаимностью.
– Взаимность, в каком смысле? – Удивился Пабло, неправильно истолковав ее слова.
– В смысле, что тоже буду говорить правду. А что, я могу ответь еще на какие-то чувства?
– Задавай уже свои вопросы. – Разозлившись на самого себя, выпалил парень.
– Как давно ты с этой, как ее …
– Аэлин?
– Аэлин.
– Наверно года два, может чуть больше.
– Она что не знала, что мы с тобой были знакомы?
– Ты это так называешь? – Поддразнил ее Пабло. – Я предпочитал ничего не вспоминать. Особенно узнав, какие нежные чувства она питает к твоей персоне. Побывала бы ты в ее комнату – все в твоих плакатах! Я не хотел рушить ее фантазии.
– Так ты считаешь что во всем, что между нами произошло была виновата я?
– Нет. Но если бы ты смогла простить… Ты и сама знала, что этого бы никогда больше не повторилось. Ведь до того раза такого и не было. Когда я шел домой после той попойки, то только одна мысль меня тревожила: ты должна простить. Мия ведь простила Мануэлю его измену. Чем я хуже?
– Я простила…
– Но ты не Мия. Ты не умеешь прощать. – Говорил Пабло, но потом смысл её слов дошел до него и он нерешительно переспросил. – Простила?
– Угу.
– Когда?
– Наверное когда прошло пол года. И … Я начала ждать когда же ты придешь просить прощения.
– И не дождалась… – Констатировал он, отворачиваясь. – Я боялся приходить, говорить, боялся того, что ты скажешь и того, что ты будешь совершенно права. И как долго ты ждала?
– Очень долго.
– Ну не очень. Насколько я знаю, с Филиппом вы уже три с половиной года вместе.
– Меньше, немного.
– Ты любишь его?
– Не знаю. Недавно произошла одна вещь, которая заставила меня основательно пересмотреть все мои чувства к нему. А ты любишь Аэлин?
– Да. – «Больно», – Подумала Айриз, сжимая кулаки. Пабло смотрел на звезды, но каждый раз не успевал загадать желание когда они одна за другой сыпались с неба. – Люблю. Иначе бы я просто не смог, ты же знаешь, я изменился. Теперь твоя очередь отвечать честно.
– Задавай. – Нехотя согласилась Марица.
– Когда же все-таки свадьба? – Этот вопрос был задан для того, чтобы немного разрядить обстановку, но вышел диаметрально противоположный результат.
– Да не будет никакой свадьбы. Хотя… Теперь, наверное, уже все возможно.
– Ты конечно умеешь говорить загадками, но я не умею их трактовать. Почему не будет свадьбы? Значит все-таки поссорились?
– А ты обещаешь сохранить все сказанное мною в секрете? – Увидев как при этой фразе Пабло посмотрел на нее она тут же извинилась. – Прости, это я так к слову. Ну а на самом деле… Ты знаешь что такое пи-ар?
– О да, мне бы об этом не знать. Мне с самих пеленок приходилось иметь с этим дело. «Хорошая реклама – это моя победа. Мне всегда нужно появляться в положительном виде перед публикой», – передразнил отца Пабло.
– Ну так вот, мои свадьба с Филиппом – это хорошая реклама. Public relations так сказать.
– Что? – Пабло долго и изучающе смотрел на нее переваривая всю информацию. Потом скептически заявил: – Даже не вериться. Ты всю жизнь направо и налево кричала, что терпеть не можешь обманов и не прощаешь лжи. А сама погрузла во вранье. Вся твоя жизнь – сплошная ложь.
– Это уже давно не моя жизнь. Я и не заметила, как все произошло. Слава, знаменитость, признание. Люди на улице прохода не дают… Это утомляет.
– Я немного не понимаю, если ваша свадьба – притворство, то и ваши отношения…
– Тоже. Мы…
– Вы?..
– Я даже не знаю как теперь охарактеризовать наши отношения.
– Вы – удачный симбиоз?
– Угу.
– Ну а как же это терпят ваши настоящие …
– А нет настоящих. … Вот так!
Где-то в глубине души Пабло был готов кричать только никак не мог определить – от радости или наоборот. А Марица даже не смотрела на него, просто закрыв глаза, сидела и о чем-то думала. И что она этим хотела сказать?
– Я вот все думала говорить или нет…
– О чем? – Ему было интересно, какие еще подарки она ему приготовила.
– У меня есть речь и я ее приготовила заранее, но только не на этот случай.
– А на какой?
– А ты все поймешь. Мне придется ее изменить, но это будет не сложно. Только не перебивай. В тот день, пять лет назад, когда я вас увидела, мне стало так больно, что даже жить не хотелось. Никакого суицида и в голове не было, не думай, просто полное разочарование в жизни и вообще во всем на свете. А через месяца три стало так паршиво, что… В общем простила я тебя быстро и стала ждать твоего возвращения. И тут как снег на голову предложение сняться в том сериале. И я стала звездой. Дико хотелось встретиться. Поговорить, а гордость не позволяла. Написала тебе столько писем, что и в ящик письменного стола перестали помещаться. Конверты сама делала – разрисовывала, украшала. Все зря. Я надеялась, верила, что все у нас будет хорошо, что мы обязательно увидимся и все у нас будет как в сказке… Не будет. Я ждала тебя, все это время ждала. Еще вчера ждала…
– И что ты имеешь ввиду под словом «ждала»?
– Я же просила не перебивать. Ждала… Ждала – это значит, оставалась верной тебе. Собиралась попрекнуть тебя этим, сказать, мол, посмотри какая я у тебя замечательная, а ты небось много юбок пере…
– Ты хочешь сказать мне, что у тебя никого не было? И я должен тебе поверить? Да я сам видел как ты с этим, как его… Хуаном была.
– Что ты видел? – Спокойно и немного насмешливо переспросила Марица. – Как я решила тебе отомстить и, заметив, как ты подглядываешь из-за поворота начала к нему прижиматься. Да это было, не спорю и если ты считаешь это изменой…
– Дурдом. – Праведно возмутился Пабло отворачиваясь от Марицы, которая за все это время не взглянула на него.
– Но теперь все иначе, больше я не могу тебе этого сказать.
– Чего?
– Своей речи, теперь она будет неправдой.
– О чем ты?
– О том, что вчера в моем сердце не осталось никакой надежды и никаких … Я решила, что пора подумать и о себе, о себе без тебя.
– И?
– И я переспала с Филиппом. Впервые за все время нашего совместного проживания. И мне не важно веришь ты или нет, но мне так захотелось быть любимой, что я смогла открыть свое сердце другому.
– Зачем ты мне это говоришь? – Пабло прослезился и старался, чтобы она этого не заметила. Она тоже плакала, но ей было все равно заметит Пабло или нет.
– Не знаю. Просто захотелось …
– Задеть?
– Наверное. Хм, легче не стало.
– Ты счастлива… с ним?
– Он меня любит, и я постараюсь ответить ему с тем же пылом. Теперь свадьба, наверное, будет и теперь, наверное, еще раньше.
Пабло обнял ее и она обвила его шею руками. Но они не поцеловались, а только крепко обняв друг друга прижимались и плакали, как в каком-то омерзительно-сопливом сериале. Больше ничего, она никаких отношений с женатыми мужчинами не собиралась заводить, а он не целует чужих невест.
– Я так тебя люблю. – Прошептала она ему на ухо.
– Я тебя тоже.
– Отпусти, пожалуйста, я ухожу.
– Да. И ты меня тоже.
– Все, все.
– Все.
– Пока.
– Да. Пока. Может еще увидимся.
– У Агирре?
– Угу, или еще где-нибудь.
Она встала и сделала пару шагов к машине. Он просидев еще пол минуты тоже встал и пошел к своей машине. Он заметил водителя и усмехнулся – с шофером. Он никак не мог найти ключи, а она все не уезжала. Сидела и что-то обсуждала. Потом вышла и провела взглядом свое авто.
– Что-то не так? – Удивился он понимая что сейчас может случиться что-то незапланированное.
– Угу. Да. Дело в том, что… Я так не могу, нужно решить еще один вопрос.
– Какой?
– Неприятный. Он касается наших дальнейших взаимоотношений. Я люблю тебя, ты – меня, но мы не будем вместе и тем не менее мы…
– Перестань. Не говори такого я тебя умоляю, это так тяжело слышать. Знаешь какая у меня сейчас каша в голове? Все, что раньше было определено и обозначено сейчас перевернулось вверх тормашками, я даже не понимаю как мне думать.
– А мне? Чем мне легче? Давай по простому, все равно этого не избежать.
– Но ведь есть шанс.
– Что тебя останавливает?
– Я женат.
– Это останавливало меня, это мои принципы.
– Я ее люблю. – Пабло уверенно сдавал позиции.
– Она тебя тоже, и меня любят и я почти влюблена…
– Прекрати издеваться надо мной!
– Ты надо мной тоже. Давай просто ...
– А что дальше?
– А дальше у каждого своя жизнь. Нам направо, вам налево.
Он так резко двинулся на нее, что она даже испугалась на мгновенье. «Он стал выше», – отметила про себя Марица и отступила на шаг.
– Значит тебе нужно именно это? – Спросил он практически бросая ее на капот машины и рывком раздвигая ноги.
– Больно. – Испуганно воскликнула она.
– А какая разница?
– Отпусти… – Воскликнула она когда он грубо начал целовать ее шею, а потом губы.
– Нет, ты же этого хотела – получи!
– Ты что! – Она почти плакала. – Отпусти! – Закричала она что есть мочи и зарыдала. Истерика, никогда раньше Пабло не видел истерических рыданий Марицы, плакала – было, но не так… Сил у нее почти не было и она наносила ему едва ощутимые удары везде куда попадала. Он остановился и тяжело вздохнув уронил голову ей на плече. Она еще минуту всхлипывала а потом еле слышно проговорила. – Не делай так больше, это страшно.
– Всесильна Марица Пиа Спиритто Андраде боится? – Поднимая голову вымолвил с усилием он.
– Я изменилась. Теперь я многого боюсь. Я стала трусихой.
– Странно звучит.
– Ты о чем подумал? Неужели о неприличном предложении?
– Нет… Да! Ты слишком много попросила.
– Я даже не успела ничего тебе сказать. Я поговорить с тобой хотела.
Он неуверенно провел рукой по ее щеке. Она потянулась к его губам. Поцелуй получился нескладным – он был сильно напряжен, она дрожала. Но только уж слишком сильно они хотели друг друга и может поэтому, а может и по другой причине оторвавшись на секунду она снова повторили действие и на этот раз с чувством да еще и с каким! Он сжал ее талию, она одной рукой обняла его шею, а второй потянулась к его футболке. Минута и он уже без нее, через две – она без кофты. Когда-то он ей хвастался, что выработал сто и один способ снятия кофточек, блузочек, маечек и тому подобного, она только заинтересованно согласилась на то, что бы он продемонстрировал свои умения на ней. Сегодня же кофта распрощалась с хозяйкой за считанные секунды и была откинута в сторону практически испорченной.
Напряжение нарастало. Поцелуи были такими страстным, что голова шла кругом. У Марицы темнело в глазах от страсти, а он все продолжал эти сумасшедшие обжигательные поцелуи. От возбуждения и прохлады ее трусило, но она с последних сил старалась контролировать себя и целовала Пабло. Целовала в губы, в шею, водила кончиком языка по лицу, покусывала мочку уха.
Пабло терял связь с миром, ему почему то показалось, что дальше за этой поляной ничего нет, а на земном шаре никого кроме них просто не должно существовать. Он исследовал каждый миллиметр ее тела сначала руками, а затем начал проделывать тот же маршрут губами. Когда же она выгнулась ему на встречу он нащупал рукой ее трусы и сорвал их, порвав дорогое кружево. В тоже время она старалась справиться с его ширинкой и это ей тяжело давалось поскольку руки уже не принадлежали ей. Когда ее юбка болталась вокруг талии, а на нем уже совсем ничего не осталось кроме часов, носков и ботинок они сползли с машины на траву и еще раз посмотрели друг другу в глаза. Ясностью мысли их взгляды не отличались, но оба заметили какой огнь горит в их глазах.
Пабло перевернулся и лег на нее. Потом также быстро положил одну ее ногу себе на плече и медленно начал входить. Она хотела закричать от переполнявших ее чувств, но вместо этого укусила его за плече. Его движения были резковатыми, она с каждым толчком отъезжала немного вперед. Схватив руками за его ягодицы она сжала их, толи пытаясь ускорить темп, толи замедлить, толи просто для того, что бы держаться.
Ощущения становились просто неземными, она уже и не помнила когда в последний раз ей было так хорошо, он – когда было так страстно. Движение внутри ее становились все быстрей и быстрей, развязка уже близилась и вот он тот момент. Она подняла глаза на небо и ей почему-то показалось что все звезды в один момент полетели вниз оставляя тоненькие полосочки-ниточки за собой, а потом и вовсе пропали. Только их вздохи были слышны в тишине, которая охватывала как минимум километр.
Они все так и лежали не меняя позы. Пролежали минуты две и стало свежо. Прохладный ветер неприятно холодил их разогретые и влажные тела. Первой за одеждой потянулась Марица, осторожно убирая ногу. Надев кофту она подняла его футболку и попыталась одеть последнюю на своего любимого, он просто наблюдал за этой ее попыткой и совсем не помогал ей. Сделав вывод, что раздевать легче, чем одевать Марица возмущенно посмотрела на Пабло и повторила попытку. Быстро одевшись они снова сели на траву и посмотрели друг на друга, она подползла поближе положив голову ему на плече тяжело выдохнула.
– Господи, ну как же мне сейчас хорошо! – Сказала Марица и в тот же момент почувствовала, как Пабло сильнее сжал объятья.
– Как же все это глупо. Сейчас мне так хочется остаться с тобой на всегда, но даже ты мне этого не позволишь.
– Не позволю. – Согласилась она. – Мы сделали ошибку, гордость – все разрушила. Может именно так – правильно.
– Как?
– У тебя своя жизнь у меня своя. И только по выходным наши линии пересекаются в гостях у Агирре?
– Это не может быть правильно.
– Нам многое не нравиться.
– Тебя подвезти?
– Конечно, я отсюда домой не дойду.
Предложение
Марица открыла двери и не увидела Нику, которая обычно всегда встречает ее возле двери.
Комната Филиппа была закрыта, но им нужно было поговорить. Приняв душ она вернулась.
– Филипп, открой, пожалуйста, дверь. – Уставшим голосом попросила она. Ответа не последовало и она решила, что это как раз тот случай, когда можно выдать себя и показать, что порой она нарушает правила, установленные ними при согласии совместного проживания.
– Откуда у тебя ключ? – Без малейшего подозрения на интерес спросил он.
– Дубликат. А что ты делаешь?
– Прощаюсь. – Ответил он и оторвался от компьютера.
– С кем?
– С нами.
– Что?
– И эта история произошла как раз к стати. Теперь ничего не придется придумывать.
– Больно. – Еле слышно прошептала она, когда подойдя к нему увидела их фото, отсканированное из журнала «Gente». На нем они не играли, просто стояли рядом и почему-то улыбались друг другу, очень искренне.
– Мне тоже.
Марица не сдержала одну слезу и та расплылась по ее только что нарисованному макияжу, хорошо, что он водостойкий. «Почему мне так больно? Неужели это я так переживаю из-за того, что так обидела его. Но отчего же тогда щемит в душе?»
– Филипп, мне… Мне очень надо поговорить с тобой.
– Ты о чем?
– О нас.
– Я не понял тебя еще две фразы назад, можно внятней?
– Можно. Я хочу закончить наш разговор, начатый в машине.
– Мне кажется, что уже все сказано.
– Нет, не все. И тебе всегда кажутся глупости.
– Это так важно?
– Для меня да.
– Тогда я тебя слушаю.
– Ты мне нужен.
– Это я и так знаю. Ты мне тоже.
– И я не смогу без тебя жить.
– И это я знаю. Что еще?
– Пока все.
– А что, позже может стать еще что-нибудь?
– Очень большие шансы, но все зависит от тебя. И от меня тоже. Мы же сможем?
– Постараемся.
– И еще, может, перенесем дату свадьбы?
– Куда?
– Давай поженимся через три месяца, в перерыве между съемками. Выберем дату и предупредим заранее.
– Ты серьезно?
– Да. Очень серьезно. Ну что скажешь?
– Хорошо. – Рассмеялся он, и Айриз прыгнула ему в объятья.
В прессе их заявление приняли как сенсацию. У многих даже возникали подозрения, что милашка Айриз беременна, но это они оба отрицали. Но вот народ у нас такой – чем больше отрицаешь – сильней переубеждаются.
Разные причины
Если ты меня разлюбишь,
Не могу я разлюбить;
Хоть другого ты полюбишь,
Буду все тебя любить;
Не в моей лишь будет власти,
За взаимность вашей страсти,
И его мне полюбить.
Фридрих Рюккерт
– Ми, я в восторге, твой повар – гений.
– Спасибо Аэлин, я сама того же мнения. Знаешь со дня вашей с Пабло свадьбы прошло уже пол года, а вы все как на медовом месяце.
– Мы просто счастливы. – Улыбнулся Пабло и потянулся за салатом.
– Что-то крестная опаздывает! – Возмутился Ману.
– А что ж вы не предупредили, что Айриз будет? – Удивленно воскликнула Аэлин и перепугано засуетилась.
– Да мы и сами не знали приедет она или нет. У нее такой напряженный график! – Мия настороженно переводила взгляд с Аэлин на Пабло и назад, но ничего странного не заметила. Он – безразличен, она – встревожена, как перед встречей с королевой Англии.
– Айриз в последнее время даже вздохнуть некогда, она то на съемках, то еще на каких-то там представлениях. Свадьба всего через пару недель, а она даже на примерку не приехала.
– Примерку? – Переспросил Пабло.
– Платья! Свадебного платья. Его шьют под заказ, я видела только эскиз – просто чудо.
– Я слышала слух о том, что они должны были сыграть свадьбу четыре месяца назад.
– Аэлин, не верь слухам. – Насмешливо поддернул ее Пабло.
– А это не слухи. – Мия с видом все знающего человека тихо продолжила немного поддавшись в перед. – Они собирались пожениться, но их менеджер, кажется да, менеджер, отговорила их, сказала, что никаких тихих и незаметных мероприятий не будет, что у них контракт и так далее и что их свадьба должна стать событием года.
– Знаете, даже не вериться, что в жизни так бывает: встретились на съемках сериала разыгрывая любовь и полюбили друг друга. Они ведь должны были подписать контракт на новый проект, где они будут играть пару.
– Не знаю, мы с ней вот уже месяц не можем нормально поговорить.
– Сплетницы. – Скептично произнес Мануэль с высока наблюдая за дамами.
В этот момент в дверь позвонили. И Мия с криками: «Это наверное Айриз» побежала открывать. Но это были Соня и Франко, которые приехали к своей обожаемой внучке. Получив подарки и приличную порцию нежности Кандэлла печально перевела взгляд на телефон.
– Уже половина десятого, мы наверное поедем домой. – Сказала тихо Соня и печально взглянула на Кандэ, которая все так и ждала крестную.
– Пошли, проведу. – Уныло согласилась Мия. Она открыла двери и …
– Нет, ну надо же, я даже позвонить не успела, а ты уже открываешь дверь. – Притворно возмутилась Айриз и тут же ей на руки прыгнула Кандэ. – А вот и моя крестница. Так слезай с меня, а то уже тяжелая стала – не удержу.
– Я тебя прибью позже. – Тихо сказала на ухо гостье Мия. Соня сказала что посидит еще и с радостью пообщается с дочерью, которая пропадает с ловкостью мага.
– Филипп, проходи быстрее. – Позвала Айриз и на пороге появилось что-то перегруженное разными пакетами и коробками, обернутыми в подарочную бумагу.
В комнате поднялся шум и все поспешили поприветствовать гостей. Ману подхватил Марицу на руки радостно закружил по комнате. Соня обняла дочь и посетовала на ее невнимание. Мия побурчала, но через пару минут успокоилась. А Кандэ просто радовалась.
Пабло неловко поздоровался и отвел от нее взгляд. Ему показалось, что она совсем никак не отреагировала на его приветствие, так, словно ей было совершенно безразлично. Аэлин пребывала в странном состоянии, что то между трансом и словесным поносом, Пабло только покачал головой – фанатка.
Когда же все вернулись за стол, то принялись обсуждать последние новости и сплетни.
– Так, я не поняла. Вы тут все на меня развыступались, а о том, что крестного нет, никто и не вспомнил.
– Айриз, а ты что не в курсе? – Удивилась Мия.
– Нет, а в курсе чего я должна быть?
– Маркуса положили в больницу.
– Что с ним?
– Ничего страшного, но приехать он не смог. Какая-то аллергическая реакция. – Объяснил Ману спокойно.
– Какие у вас новости мы вас так редко видим. – Наконец подал голос Франко.
– У нас все отлично. Вот правда недавно… – Филипп многозначительно посмотрел на невесту и продолжил. – Были небольшие неприятности.
– Какие? – Забеспокоилась Соня.
– Рассказывай ты, у меня хуже получается. – Улыбаясь, предложила рыжая и непривычно скромно улыбнулась.
– Так вот, в том месяце случилось нечто такое, что заставило меня поволноваться. Звонят мне на съемках и говорят, что, мол, приезжайте немедленно в съемочный павильон сериала «Забытая музыка», мне ничего не объяснили, только поторопили и сказали, что это очень серьезно. Приезжаю я, меня просто тянут в медпункт, и оказывается, что там лежит моя очаровательная невеста с лицом цвета свежевыбеленной стены и позе умирающего лебедя. Я испугался, начинаю выяснять что к чему и тут мне выкладывают, что это уже не первый случай и что необходимо обратиться к врачу. Ну, словом, мы так и поступили.
После того, как он произнес эту фразу счастливые выражения покинули их лица и они оба отвели взгляды на посторонние предметы. Филипп продолжил:
– Она сдала анализы и нас попросили подождать до завтра. Весь день мы не разговаривали – я на нее очень рассердился, а она посчитала себя обиженной. – Он вдруг как то горько усмехнулся и продолжил. – Прием был назначен на одиннадцать часов, но мы немного опоздали. Я помню взгляд врача: растерянный и переполненный сожаления.
– Ну не тяни. – Не выдержала Мия. – В чем дело?
– Не перебивай. – Одернул ее Мануэль. – Продолжай.
– Так вот, он посмотрел на меня, потом на нее, поинтересовался не против ли она того, что бы я узнал о ее диагнозе, она ответила, что ей все равно где я тут или на Марсе. В тот момент, когда он прочитал нам заключение, я настолько испугался, что даже дышать стало сложно.
– Доктор сказал, что у меня опухоль головного мозга и что все так запущенно, что жить мне осталось не больше года.
Как только она закончила фразу послышался грохот и все принялись приводить Соню в чувства. Мия то рыдала, то стонала. Ману разрывался между ней и попытками поговорить и утешить лучшую подругу, а Пабло вцепившись мертвой хваткой в стол тупо уставился на Марицу.
– Может все-таки дадите нам закончить? – Сердито прервала их Айриз.
– Это еще не все? – Поразилась Аэлин.
– Нет. Филипп давай, только немного активнее, ты словно засыпаешь.
– Хорошо. Я не помню как мы оказались дома, но больше не разговаривали. Риз была такой испуганной, такой беззащитной… А я ничего не мог сделать, никак не мог ей помочь. Я только беспомощно смотрел на нее и пытался подобрать слова.
– И ты их нашел. Очень красивые слова, в подробности вас посвящать не стану, но уверяю – это самое лучшее что я когда либо слышала в своей жизни. А на следующее утро я проснулась уверенная в том, что оставшееся время я должна провести с толком. Начала строить планы, просматривать все варианты и возможности…
– В общем в половину первого нам позвонил врач, сильно извинился и сказал, что перепутал бумаги, что у него две клиентки с такой фамилией и что ее настоящий диагноз…
– Я беременна! – Закричала Айриз. Эффект был точно таким же: Соня потеряла сознание, Мия принялась плакать от счастья и пыталась что-то сказать, Ману порывался поздравить ее, а Пабло все так же смотрел на нее и не верил своим глазам.
Пред ним предстала действительно чудная картина: совершенно счастливая Марица, безгранично довольная своим намечающимся браком и состоявшимся положением… Он больше не был частью ее жизни. Он настолько физически ощутил это, что стало настолько же физически больно. А еще он почувствовал, что они любят друг друга. Это было видно в их взглядах, в их жестах, такое не играют, это только чувствуют. Что ж она выполнила свое обещание – полюбила Филиппа.
Получив поздравления от всех присутствующих Айриз заметила что Кандэ куда то ушла.
– А где Кандэ? – Поинтересовалась она.
– Не знаю. Только что сидела тут. – Растерялась Мия оглядываясь по сторонам.
– Так, я сейчас вернусь. – Марица встала и ушла в другую комнату. Кандэлла, услышав шаги своей крестной, еще больше наежилась и отвернулась к стенке. – Кандэ, родная, что случилось? – Девочка вздернула подбородок. – Кто тебя обидел? – Ноль реакции. – Ты не хочешь со мной говорить?
– Нет.
– Почему?
– Уходи.
– Ты на меня обиделась?
– Да.
– За что?
– …
– Кандэ?
Наконец девчонка повернулась и раскинув руки навстречу крестной заплакала:
– Зачем тебе еще дети, тебе меня мало?
– Милая… – Марица растерялась и принялась обнимать и целовать девочку не зная что ей ответить. – Ну что за глупости ты говоришь. Я ведь очень люблю тебя.
– Не правда.
– Правда.
– Нет. Если бы любила, то не стала бы заводить нового ребенка.
– Заводить… – Хмуро протянула Мари и, легонько отстранив от себя малышку, посмотрела ей в глаза. – Кандэ, ты уже взрослая и по-взрослому должна воспринимать окружающий мир. То, что у меня будет ребенок, ни коей мерой не повлияет на наши отношения, я по-прежнему твоя крестная, ты по-прежнему моя самая любимая в мире крестница и мы по-прежнему друзья. Я не стану любить тебя меньше, даю слово.
– Правда?
– Да. Ну, пошли к гостям, ты ведь как ни как гвоздь программы, почему не развлекаешь посетителей?
– Уже бегу. – Девочка выбежала из комнаты а Айриз громко заговорила:
– Мия, прекрати прятаться, я вижу что ты подслушивала.
– Ну а как же иначе, должна же я знать, о чем говорит моя дочь. – Мия прошла несколько шагов, тревожно оглянулась на Айриз и, заплакав, кинулась ей на шею.
– Дубль два, тебе тоже сказать, что я не перестану тебя любить после того, как у меня появиться ребенок.
– Она меня совсем не любит, даже мамой не называет. Просто Мия и все. Главное Ману – папочка, а я – Мия. Она тебя любит больше чем меня. Если бы я объявила, что у меня будет еще один ребенок, она бы и глазом не повела.
– Поверь мне, она бы заволновалась, но вида, скорее всего не подала бы.
– Ну скажи, скажи что мне сделать для того, что бы этот ребенок наконец начал меня уважать?
– Ми, я скажу тебе так, Кандэ – это я в детстве. Она относиться к тебе, как я в свое время к Соне. – При этом Мия завопила еще энергичнее. – Ты должна просто показать ей все свои достоинства. Показать какая ты хорошая мать. У тебя ведь столько хороших качеств.
– Только она их не замечает.
– Замечает, замечает. Ми, она еще очень мала, в этом возрасте дети очень поддаются влиянию. Прояви себя, покажи себя, но главное оставайся собой. В конце концов вспомни саму себя, с каких это пор Мия Колуччи не в состоянии добиться внимания? С каких это пор ты не можешь кому то понравиться?
– Ну тебе ведь я не нравилась.
– Но ведь я была предвзятой.
– А Кандэ?
– А Кандэ даже не знает этого слова. Она просто не понимает тебя вот и все. Заинтересуй ее, прояви инициативу. Будь в конце концов матерью! И вот еще – не иди у нее на поводу, никогда! Это тебе я говорю!
– Спасибо. – Вытирая слезы промямлила Мия и вздохнув выдавила улыбку. – Ты поможешь мне?
– Нет. Это ты должна делать сама. Решать такие деликатные проблемы я помогать тебе не стану. Поддержать могу, но не более. Это будет просто не правильно.
– Пошли к гостям.
– Ты в начале умойся, приведи себя в порядок.
– Хорошо. Еще раз спасибо.
Пабло ждал ее. Ждал возможности поговорить, но ничего не получалось. То она танцевала «их танец» с Ману, то она оживленно беседовала с Мией, которая что то бледновато выглядела, то она снизошла до разговора с Аэлин (бедняга и дар речи потеряла), то она озорничает с Кандэ, то она решает безумно важные проблемы с Соней, то Франко отвлекает ее по очень важным вопросам, то она с Филиппом постоянно куда то отлучаются. А на него – Пабло – времени нет.
– Что с тобой? Ты какой то потерянный. – Услышал он позади себя такой родной и дорогой голос.
– Да так, перевариваю информацию.
– Ну, как у тебя дела? Чем живешь на данном этапе?
– «Воспоминаниями», – подумал Пабло. – Реальностью. – «Как давно у меня получается так оптимистично лгать?». – А ты?
– Еще и сама не знаю… У меня такое чувство, что завтра я проснусь и у меня будет вот такое пузо. – Она очень элегантно очертила невероятные размеры живота и, лукаво улыбнувшись, непроизвольно подняла руку и провела указательным и средним пальцами по левой стороне его лица. Опомнившись она резко оторвала руку и опустив глаза извинилась.
– Ничего. – Постарался сделать безразличный вид Пабло. – Это просто привычка. – Это действительно было привычкой. Это был настолько интимный жест, который принадлежал исключительно им двоим, который имел очень глубокий смысл.
– Да. – Уцепилась за его слова Мари. – Ты прав, ты прав, только лишь привычка.
– О, как непривычно это слышать. Раньше словосочетание «я» и «прав» можно было услышать исключительно в насмешливой форме, либо оно применялось как издевательство.
– Не только, еще иногда тебе казалось, что я говорю это искренне, а на самом деле я просто подыгрывала твоему самолюбию.
– Ты всегда была противной.
– Ты никогда не хотел стать актером? – Резко перевела тему Мари. Она вдруг очень внимательно всмотрелась в него, потом что то прикинула в уме и выдала: – Сейчас требуется актер, которого бы ты мог сыграть. Фактурой очень подходишь.
– Ну да, прям таки я – актер. – Рассмеялся Пабло и даже не задумался над ее предложеньем. Да что он мальчик что б так ни с того ни с сего вдруг бросать все и идти сниматься в кино. У него работа, ответственность. Да и о чем она думала предлагая ему такое? Или это она просто для поддержания темы?
– Я серьезно. – Холодно повторила она и сузила глаза. – Ты думаешь что я шучу?
– Нет, я думаю что ты разыгрываешь меня. Да ты же прекрасно понимаешь, что я в жизни не стану актером, что для меня это чуждо и дико…
– Ты никогда не замечал как изменилась наша речь? – Вдруг перебила его Мари. – Чувствуешь сленг пропал?
– Не пропал, а модернизировался.
– А помнишь о чем мы говорили раньше?
– О проблемах злых учителей, непонимающих родителей и везде сующих свой нос однокурсниках.
– Ну и еще о любви, дружбе, верности, предательстве и т.д. и т.п.
– Как изменился наш мир.
– Не то слово. Сейчас ведь в пустую разговариваем, чтоб только не молчать.
Вот и весь разговор, вот и весь глубокий смысл. Филипп через несколько минут забрал ее с собой и больше остаться наедине у них не было возможности. Филипп любил ее. Любил его Марицу, сильно, преданно, как в романтических фильмах. И вот уже они – без двух дней супруги, которые совсем скоро станут родителями. Когда то Пабло мечтал о таком, о таком будущем вместе с Мари. Но… Судьба.
Только вот не представлял он Марицу мамой. Ну никак. Старался, но не получалось. Слишком уж она была независимая, никогда и ничто не сдерживало её и … Да что уж говорить, не готова она к этому, не готова и все. Неужели только он это понимал? А может он ревнует? Быть может. Скорее всего именно так оно и есть.
Когда Мия спросила, что она собирается делать дальше, она просто ответила:
– Съемки продлятся еще три месяца. Успех бешенный и я дала согласие на вторую часть, но она будет сниматься только после того, как я рожу и восстановлюсь. Мы уже все обсудили с руководителями проекта. Сниматься тоже буду до последнего. По сценарию я тоже беременна так что ничего страшного, все по плану. Немного боюсь – большая нагрузка, если почувствую, что на ребенка будет плохо влиять – порву контракт и ну его все к… Ну вы меня поняли.
